17 ноября 1918 г. британский экспедиционный корпус вступил в Баку. Потерпев неудачу в попытке подчинить своей власти армян Карабаха с помощью турецкой армии, азербайджанские лидеры стали искать возможность сговора с командованием британского экспедиционного корпуса.
Играя на колониаль ных интересах Великобритании, на ее традиционном соперничестве с Россией и враждебном отношении к большевизму, а также используя заинтересованность Великобритании в бакинской нефти, правительство мусаватистов стало активно сотрудничать с командованием британских оккупационных сил на Кавказе.
По своему политическому менталитету британское командование, состоявшее из генералов и офицеров, проходивших службу в Индии, как нельзя лучше подходило для такого «братания».
Возникает естественный вопрос: на основании чьих и каких правомочий в Карабахе действовало командование британского экспедиционного корпуса и учрежденная им военная миссия? Британское командование не было уполномочено Мирной конференцией союзных держав на какие бы то ни было политические решения. А были ли у него правомочия от самого английского правительства?
Ввод британских войск в Закавказье был вызван принятым в конце октября 1918 г. военным кабинетом Ллойд Джорджа решением установить британский контроль над Каспийским морем и обеспечить выполнение Османской империей условий Мудросского перемирия. Оккупация Баку и высадка в конце декабря 1918 г. в Батуме 27-й дивизии салоникских экспедиционных сил под командованием генерала Джорджа Милна были также частью плана Великобритании установить контакт с антибольшевистскими силами на Юге России и на Волге.
К концу 1918 г. численность британских вооруженных сил в Закавказье составила 23 000 солдат и офицеров.
Единственная директива, которую генерал Томсон получил из Лондона относительно политики в отношении Закавказских республик, дошла до него спустя неделю после его приезда в Закавказье.
Это была директива Военного министерства, которое поручило британскому военному командованию объявить, что цель Британии — поддержание порядка и претворение в жизнь условий перемирия в ожидании решений Парижской мирной конференции1.
Британское военное командование не обладало никакими правомочиями в отношении территориального спора ни от своего правительства, ни тем более от союзных держав Антанты. Это относилось исключительно к правомочиям Мирной конференции союзных держав, которая и должна была установить основы послевоенного устройства мира. Временные функции британского командования ограничивались лишь защитой мира и порядка.
Столкнувшись по приезде в Баку с нерешенными территориальными спорами между Арменией и Азербайджаном, генерал Томсон в отсутствие соответствующих указаний из Лондона стал придерживаться собственных взглядов, выдавая их за политику правительства.
Чтобы понять почему, не имея на то правомочий от правительства Великобритании, командование британского экспедиционного корпуса благосклонно относилось к незаконным претензиям Азербайджана на Карабах и создавало ситуацию де-факто, которая могла поставить Мирную конференцию перед необходимостью поддержать эти претензии, следует ознакомиться с политическими взглядами и предпочтениями командования экспедиционных сил.
Командование британских сил на Кавказе состояло из генералов и офицеров, которые проходили службу в Индии. Они руководствовались прежде всего и главным образом защитой британских колониальных интересов. Их политические взгляды и, соответственно, практическая деятельность определялись глубокой враждой к России, как возможной соперницы Британии в Азии. Эта традиционная враждебность усугублялась антисоветизмом. В этом отношении политические взгляды британского командования на Кавказе и самого Военного министерства совпадали со взглядами Министерства по делам Индии и службы разведки.
Колониальное ведомство вместе с британскими спецслужбами и военным ведомством представляло обособленную политическую и идеологическую структуру в составе правящей элиты Великобритании. Они представляли ее экстремистское крыло, проводившее свою политическую линию независимо от партийной принадлежности правительства. Этим и объяснялась проазербайджанская политическая ангажированность британского военного командования, которое проводило
Армянском вопросе альтернативную линию по отношению к официальному курсу министерства иностранных дел и правительства в целом. Их политическая ориентированность проявлялась в том, что все они были по службе связаны с колониальными владениями империи в Индии и поэтому были проводниками британского колониализма по своей политической ориентированности, по своему менталитету.
Все это подвигло их к сотрудничеству с антироссийскими и антисоветскими силами. В практическом плане британское командование на Кавказе стало проталкивать идею создания сильного и пробритански настроенного Азербайджана, способного играть роль защитника колониальных интересов Англии.
В том, что англичане в Армянском вопросе придерживались враждебной армянам политики сообщал 25 ноября 1918 г. правительству Армении автор аналитической записки капитан Колманянц (со ссылкой на представителя армянского политического деятеля Погоса Нубара, хорошо осведомленного в политике англичан). По словам Колманянца, памятуя политическую ангажированность англичан, Погос Нубар рекомендовал опасаться их и искать «поддержку в Версале, а главное в Вашингтоне, для которых нежелательно распространение влияния англичан на Востоке»1.
Благосклонное отношение генерала Томсона к территориальным претензиям правительства мусаватистов было очевидно. Мусаватистское правительство Азер-байджана делало ставку именно на антирусской политике британского командования и использовало это для того, чтобы обрести поддержку британских военных в борьбе против армян.
Политика, которая материально воплотилась в действиях британского военного командования в Азербайджане, определялась геостратегической доктриной Великобритании. Выразителями этой доктрины выступали, как мы уже указывали, в первую очередь, министерство по делам Индии, военное министерство и спецслужбы. А генерал Томсон оказался самой, что ни на есть, подходящей фигурой для практического претворения в жизнь этой доктрины.
Пройдя службу в Индии, Томсон остро воспринимал традиционное англо-русское соперничество в Азии и враждебно относился к России. В период, когда Россия была охвачена гражданской войной, он хотел привлечь на сторону Британии мусульман, проживавших в пределах южных границ азиатской части России. Эту точку зрения разделяли многие британские офицеры в Закавказье, которые прежде служили в Индии. Наиболее крайнюю точку зрения в этом вопросе выразил полковник Клод Стоукс, который был политическим представителем Лондона и Баку, а в сентябре 1920 г. был назначен британским Верховным комиссаром в Закавказье.
Его позиция следующим образом излагалась в меморандуме Форин офиса: «…Полковник Стоукс решительно поддерживал создание единого мусульманского государства, простирающегося от северной границы Дагестана до Персидского залива и на восток от Черного моря до территорий, находящихся за Каспийским морем, чтобы включить туркменских мусульман российской Центральной Азии.
Такое государство населяли бы главным образом мусульмане шииты и… находи-лись бы во враждебных отношениях с турецким государством мусульман-суннитов в Малой Азии. Ожидалось, что государство шиитов склонялось бы к союзу с Великобританией и служило буфером между Россией и Британскими владениями в Азии…»1, т. е. от Персии до Китая.
Этот альянс должен был, по замыслу Лондона, служить барьером, препятствующим распространению «большевистской заразы» на значительное мусульманское население Британской империи, где большевики вознамерились разжечь «пожар мировой революции».
Генерал Томсон считал, что до тех пор пока в Армении проживает значительная мусульманская община, а в Азербайджане остается сильное армянское меньшинство, правительства обеих республик будут вовлечены в постоянные межрасовые конфликты и не смогут стабилизировать структуры управления.
Он был уверен, что Мирная конференция в Париже должна добиться объединения кавказской Республики Армения с «турецкой» Арменией. Поэтому он не видел основания положительно решить территориальные претензии армян в Закавказье, поскольку будущая единая Армения обладала бы обширной по размерам территорией.
Он хотел переселить армян Елизаветпольской губернии в Карсскую и Эриванскую провинции Республики Армения, а эти сельские районы заселить мусульманами, живущими в Армении: «Переселение было бы необходимо, но не в больших масштабах.
Например, армянский анклав в Карабахе не может остаться, равно как и враждебно настроенные мусульмане не могут находиться на юго-западе Эриванской губернии, как сейчас. Когда будут урегулированы самые острые ситуации, разные народы обоснуются спокойно, проживая совместно, как это было в прошлом, либо перейдут добровольно в страну, в которой правят их соотечественники»2.
Генерал Томсон убеждал Лондон: «Закавказье сталкивается с двумя проблемами. Проблема России и гораздо более важная для нас проблема — будущее мусульманской державы. Две великие державы с мусульманским населением — Россия и Турция — перестали существовать.
Мы остаемся одни… Собираемся ли мы согласиться с такой позицией? Собираемся ли мы сделать что-нибудь для мусульман бывшей Российской империи? Необходимо помнить, что половина населения Закавказья является мусульманской. Они взывают к нам. В Тифлис и в Баку приезжали представители туркменов, из Бухары, Хивы и даже башкиров и просили защиты и помощи Британии.
Поэтому Закавказье может иметь важное значение для нас…»3 Он, несмотря на угрозу кризиса в отношениях с Россией, предпочитал сохранить этот регион под британским военным контролем на том основании, что уход британских войск «будет воспринят в Закавказье как акт предательства»4.
Переселение армян из Карабаха, где они составляли абсолютное большин-ство, представлялось им как отвечавшее интересам армянского народа и Армении. Томсон был не единственным, кто выступал с такими идеями. Политику Томсона в отношении Карабаха скрупулезно проводил его преемник в Баку полковник (позже генерал) Шатльворт.
Такого же подхода придерживался глава британской военной разведки на Кавказе бригадный генерал Уильям Бич. Правители созданной Осман-ской империей Азербайджанской республики столь виртуозно владели искусством лицемерия и обмана, что даже шеф британской военной разведки поверил, что на основе мусаватистского Азербайджана можно создать большое шиитское государство для возможного в будущем противодействия суннитской Турции.
Такова была позиция всего командования британских вооруженных сил в Закавказье. Поэтому британские генералы оставались безучастными к многочис-ленным просьбам правительства Армении и армян Карабаха не передавать этот регион под юрисдикцию Азербайджана до окончательного решения Парижской мирной конференции.
Безрезультатными оказались и письменные обращения делегации Армянской республики на Мирной конференции по этому вопросу в Форин офис в Лондоне и к самой британской делегации в Париже.
Причем во всех случаях руководители британской делегации — вначале Бальфур, позже лорд Керзон — выражали удивление, ссылаясь на свою не-достаточную осведомленность в делах Военного министерства, которое ведало делами британских вооруженных сил в Закавказье.
Форин офис и политический отдел британской делегации в Париже, перед которыми карабахские армяне и делегация Республики Армения поставили во-прос о Карабахе, утверждали, будто в течение первой половины 1919 г. они не занимались событиями в Закавказье.
В протокольном отчете от 2 февраля 1919 г. лорд Керзон, исполнявший обязанности министра иностранных дел, жаловался, что у него «весьма слабое представление о том, что происходит» в Закавказье, поскольку он читал главным образом копии телеграмм, которыми обменивались Военное министерство и военачальники на Кавказе, но эти документы доходили до него вместе с другими телеграммами. Поэтому, утверждал лорд Керзон, он не мог иметь ясное представление о складывавшейся там обстановке.
Закавказье находилось в сфере ответственности военного министерства. В этом регионе не было представителей Форин офиса и всю информацию внешнеполитическое ведомство получало из военного министерства. Главный секретарь восточного департамента (который занимался вопросами, касающимися положения на Балканах, Среднем Востоке, Персии и Кавказе) Джордж Кидстон жаловался на нерегулярное поступление из военного министерства телеграмм, касающихся Закавказья.
Он считал, что многие важные телеграммы не доходили до Форин офиса. Что касается сообщений, получаемых лордом Керзоном из министерства по делам Индии, то Кидстон утверждал, что он никогда не видел этих телеграмм или «даже не слышал» о них1.
Из этих высказываний должно было явствовать, что Форин офис и политический отдел британской делегации на Мирной конференции не имели представления о мотивах, которые определяли решения Томсона относительно временного управления Карабахом.
Как пишет британский исследователь Артин Арсланян, Форин офис обратился в военное министерство за информацией только тогда, когда о протестах армян стало известно в Париже и Лондоне. После одного из протестов руководителя делегации Армении на конференции А. Агароняна министр иностранных дел Ар-тур Джеймс Бальфур обратился к лорду Керзону в Лондон с просьбой затребовать от военного министерства все факты, касающиеся положения вокруг Карабаха.
В ответ генерал-майор Уильям Туэйтс, директор департамента военной разведки военного министерства, направил копию телеграммы Томсона, в которой говорилось, что «нельзя позволить, чтобы в Карабахе оставался армянский анклав».
В связи с протестом А. Агароняна и ответом Туэйтса сотрудник Форин офиса Эрик Форбс Адам, который входил в состав британской мирной делегации, писал: «почему округ Карабах, в котором, по общему признанию, преобладает армянское население и, как пишет г-н Агаронян, географически принадлежит Армении, являясь северо-восточной частью Армянского «нагорья», не должен быть присоединен к Армянской Республике или Эривани, а вместо этого передан [в управление] Азербайджану»1.
Безуспешными оказались усилия Форин офиса получить больше информа-ции от военного министерства относительно политики, проводимой в Карабахе2.
В конце июня Адам заявил, что подчинение Карабаха управлению Азербайджана «остается загадкой»3. Форин офис отмечал 7 июля: «Департамент военной разведки постоянно проявляет пренебрежение к жалобам армян относительно положения с Карабахом»4. Военному министерству удалось не допустить вмешательства Форин офиса в решение вопроса о Карабахе в течение всего периода британской оккупации Закавказья.
Но зато военное министерство через командование британских оккупационных войск создало в Карабахе проазербайджанское status-quo, на которое поз-же ссылались национал-коммунисты Азербайджана, для того чтобы обосновать противоправное включение армянского Карабаха в состав Азербайджана.
Судьба Карабаха и других спорных между Арменией и Азербайджаном тер-риторий была решена силовыми методами, а не в соответствии с международным правом и высокопарными моральными принципами, провозглашенными союзниками в период и сразу же после Первой мировой войны.
Британское командование нанесло серьезный урон стремлению карабахских армян воссоединиться с Арменией. Однако, несмотря на все усилия создать фактическую ситуацию в пользу Азербайджана, ему все же не удалось довести свою политическую установку до юридического оформления. Действия военного командования не имели официальной поддержки британского правительства, а тем более одобрения Парижской мирной конференции.
Форин офис не информировали о действиях британских военных властей в Карабахе. Военное министерство систематически и целенаправленно дезин-формировало Форин офис, пичкая его тенденциозными сообщениями о своей деятельности и искажая действительное положение дел в области.
Лорд Керзон мог, конечно, не знать о деталях, конкретных шагах британского командования в отношении статуса Карабаха. Но как-то не верится, чтобы один из ведущих членов британского кабинета, тем более ведающий внешнеполитическими делами, мог не знать о принципиальном решении британского кабинета относительно армяно-азербайджанского спора вокруг принадлежности Карабаха.
Значит, такого решения не было, но проазербайджанская политика тем не менее проводилась. Делегация Республики Армения на Парижской мирной конференции расценила такое положение вещей как двуличное поведение Лондона в вопросе Карабаха.
Вот что сообщило 16 сентября 1919 г. министерство иностранных дел Армении своему представителю в Тифлисе для его сведения, поскольку там все еще находились верховные комиссары союзных держав. В секретной телеграмме указывалось: «Из сообщений нашей делегации в Париже выясняется, что англичане на всем протяжении своего присутствия на Кавказе не были искренни с нами и систематически проводят промусульманскую политику. Выяснилось, что:
В карабахском и смежном с ним вопросах генерал Томсон, его сотрудники и преемники действовали не по своему усмотрению, а с ведома и согласия Министерства иностранных дел и Военного министерства.
Доклады и Томсона, и других генералов (даже Бича, считающегося у нас армянофилом), в частности по карабахскому и вообще касающимся нас вопросам, всегда были составлены нам во вред.
Англия всюду, как и на Кавказе, ведет замаскированную промусульманскую политику. Решения англичан в отношении Карабаха заключаются в упорном стремлении передать этот населенный армянами район Азербайджану».
В телеграмме говорилось также, что «через нашего друга, члена палаты общин Вильямса», спросили у военного министра Черчилля «о положении Карабаха и о присоединении этой населенной армянами местности к тюркскому Азербайджану».
Секретарь Черчилля прислал следующий ответ Вильямсу: «В ответ на ваше письмо от 23 июня, которое касалось положения в Карабахе, отобранном у армян и присоединенном к азербайджанским татарам, г. Черчилль провел детальное и тщательное изучение и просил меня известить Вас, что этот факт ни на чем не основан и является грубой неточностью (??)».
Военный министр Черчилль, конечно, лгал. Именно поэтому эта телеграмма МИД Армении заканчивалась словами: «Этот документ, который целиком противоречит действительности, только маленький пример английской политики»1.
Отрывок из книги Ю. Барсегова: нагорный карабах в международном праве и мировой политике Читать также: Об Арцахе как о части Армении с древних времен, Азербайджанские фальсификации о правах на Арцах, Арцах между Ираном и Россией, Арцах и Россия Петра I, О мнимой “исконности азербайджанского присутствия в Арцахе” , Арцах как основа армянской государственности – Концепция Екатерины II, Отношения Павла I с меликами Арцаха в изгнании, Массовый исход и его последствия для судеб армянского Арцаха 1806г., Заинтересованность России в усилении ханской власти в Арцахе, Арцах в составе Российской империи, Армянская область в составе Российской империи 1828г., Репатриация армян Арцаха 1817г. – Азербайджанские фальсификаторы, Германская оценка по агрессии турок против армян, Азербайджан – Клон Турции с врожденным экспансионизмом, Армения – Объект турецко-азербайджанской политики экспансии и геноцида
