О Тигране Петросяне, выдающемся советском гроссмейстере, девятом в истории шахмат чемпионе мира, написано достаточно много. Его удивительной жизни, короткой, но столь богатой яркими событиями, необычной судьбе посвящены книги, многочисленные очерки отечественных и зарубежных журналистов.
Шахматные рекорды Петросяна, его поистине легендарная непробиваемость до сих пор поражают воображение. Судите сами. Четыре раза становился Тигран Вартанович чемпионом СССР, причем в шести чемпионатах, которые по традиции собирали сильнейший состав, он не потерпел ни одного поражения!
Проведя в 1962 году 60 партий с лучшими гроссмейстерами мира, он не проиграл ни одной, в том числе и в тяжелейшем четырехкруговом турнире претендентов на острове Кюрасао, который он выиграл и получил право на матч за звание чемпиона мира с Михаилом Ботвинником, принесший ему шахматную корону.
С 1958 по 1978 год Петросян выступал за сборную СССР на десяти Всемирных шахматных олимпиадах, причем четырежды возглавлял советскую команду и добился невиданного, феноменального результата – 79 побед, 50 ничьих и лишь одно поражение!
Да, не зря называли его «железным Тиграном»! Победные матчи и турниры, рекордные достижения… Что и говорить – впечатляющая арифметика. Но разве только в ней дело, когда мы говорим об этом замечательном шахматисте? Вспоминается и многое другое.
«…Откуда я? Я родом из своего детства». Эти слова Антуана де Сент-Экзюпери с полным основанием мог бы повторить и Тигран Петросян. Именно детские годы, то очень трудное военное время, и сформировали шахматный, да и не только шахматный характер Тиграна Вартановича.
Отец его – дворник Тбилисского Дома офицеров – рано умер, и 15-летнему Тиграну самому пришлось взяться за метлу. Пройдут годы, и как-то покойный гроссмейстер Владимир Багиров, мой земляк-бакинец, с которым я много лет дружил, когда однажды зашла речь о Петросяне, рассказал мне любопытный эпизод.
Будучи в Москве, Багиров, направляясь в Центральный шахматный клуб на Гоголевском бульваре, неожиданно встретил по дороге Петросяна. Они остановились, чтобы поговорить. И в этот момент, заметив молоденького дворника, подметающего бульварные аллеи, Петросян, улыбнувшись, сказал Багирову: «А знаешь, Володя, вот так же когда-то и я работал метлой. Да, тяжелое было время, военное, – и работать приходилось, и учиться, и шахматами заниматься».
Закончилась война, и уже в 1945 году 16-летний Петросян громко заявил о себе, выиграв юношеское первенство СССР и обратив на себя внимание специалистов не по годам зрелой игрой. А на следующий год он в Ленинграде вновь становится чемпионом СССР среди юношей, да еще с каким блестящим результатом – 13 побед, две ничьи и ни одного поражения!
Участником этого турнира был, кстати, и еще один мой земляк – профессор Азер Зейналлы (его, к сожалению, как и Багирова, уже нет в живых), впоследствии, в 1983 году, возглавлявший делегацию Гарри Каспарова во время его претендентского матча с Корчным. И Зейналлы, подружившийся в городе на Неве с Петросяном, рассказывал мне, какое сильное впечатление произвела на него тогда не только игра Тиграна, но и его доброжелательность, готовность всегда дать совет, прийти на помощь.
«Он помогал мне готовиться к партиям, анализировать отложенные позиции», – вспоминал Зейналлы, на всю жизнь сохранивший добрые чувства к Тиграну, за которого всегда болел и переживал. Да, формула петросяновского таланта, несомненно, включала в себя и талант доброты.
О доброжелательности Тиграна Вартановича вспоминают многие. И его многолетний друг, старейший из ныне живущих гроссмейстеров Юрий Авербах, и другой гроссмейстер – Игорь Зайцев, в течение нескольких лет сотрудничавший с Петросяном в качестве ближайшего шахматного помощника.
«Между шахматистами и их тренерами, секундантами нередко возникают конфликты. У нас с Тиграном Вартановичем их, к счастью, не было. Он никогда не сердился на меня, ничем не выдавал своего неудовольствия, даже если в том анализе партии, который я ему представлял, и находил какие-то ошибки.
Петросян только очень деликатно поправлял меня, смотрел укоризненно и просил быть повнимательнее, а порой облекал свои замечания в шутливую форму (у него было отменное чувство юмора), чтобы я не обижался, и, если надо, подбадривал», – говорит Игорь Аркадьевич. Он охотно рассказывает о том, какая теплая обстановка царила всегда в доме Петросянов, где хозяева с неизменным радушием встречали гостей, среди которых, в частности, бывали Арам Хачатурян и Арно Бабаджанян, известные журналисты Николай Тарасов и Наум Дымарский, академик Юрий Осипьян, многие другие ученые, музыканты, писатели, ну и конечно, шахматисты.
Петросяна нередко упрекали в излишнем миролюбии за доской, в отсутствии спортивной злости, должной агрессивности. Но он и не мог быть агрессивным в силу своего мягкого характера. Противник за доской всегда был для него лишь партнером, но никогда – врагом. Гроссмейстер Николай Крогиус, знавший Петросяна еще со времен того памятного юношеского чемпионата СССР 1946 года, вспоминал, что, даже когда в 1969 году он оказался в «команде» Бориса Спасского во время его матча на первенство мира с Петросяном, это «противостояние» никак не отразилось на их отношениях – «даже в этот острый момент его ровное и доброжелательное отношение ко мне не изменилось».
О скромности и порядочности Петросяна свидетельствует такой случай. Однажды Тиграну Вартановичу, который был членом спортивного общества «Спартак», предложили перейти в ЦСКА, пообещав улучшить бытовые условия. Шахматы пользовались большой популярностью среди генералитета, и Петросяну гарантировали получение прекрасной четырехкомнатной квартиры в одном из престижных районов Москвы и даже ключи от нее готовы были сразу вручить.
«О чем тут думать, конечно же соглашайся! – воскликнула его жена Рона Яковлевна. – Наконец-то у тебя будет отдельный кабинет!» Но Петросян только покачал головой: «Сегодня ради лучшей квартиры я перейду из «Спартака» в ЦСКА, а завтра встречу лучшую женщину и уйду от тебя к ней. Как бы ты на это посмотрела?» После этих слов Рона Яковлевна больше не настаивала на переходе мужа в другое спортивное общество и стала самостоятельно заниматься проблемой обмена квартиры. А Тигран Вартанович так и остался навсегда верен своему «Спартаку».
Петросян сыграл заметную роль в жизни Гарри Каспарова. В своей книге «Мои великие предшественники», в главе, посвященной Петросяну, Каспаров пишет: «В 16 лет мне посчастливилось играть вместе с Петросяном в моем первом международном турнире (Баня-Лука, 1979).
Он по-отечески опекал меня, создавал хороший настрой. Мы много общались, и не только на шахматные темы, анализировали, обсуждали сыгранные партии… Я почерпнул немало из ценнейшего опыта Петросяна, что пригодилось мне в борьбе за мировую корону. Его глубокий философский подход ко всему, что связано с шахматами, помогал вырабатывать стойкость духа, преодолевать самые напряженные ситуации».
А хочу закончить свои заметки о Петросяне, чей не столько шахматный, сколько человеческий портрет я хотел нарисовать, и своими личными воспоминаниями. Мое знакомство с Тиграном Вартановичем состоялось в 1970 году в редакции созданного по его инициативе еженедельника «64» (Петросян в течение 10 лет был его главным редактором) на улице Архипова, там, где располагался «Советский спорт».
Я, в ту пору молодой бакинский журналист, приехав в командировку в Москву, принес в редакцию очерк под названием «Преодоленное кабриэсто». В нем рассказывалось о том, как Борис Спасский преодолел некий психологический барьер, долгое время мешавший ему в борьбе за звание чемпиона мира. События разворачивались на фоне 19-й партии второго матча Петросяна со Спасским, закончившейся эффектной победой претендента.
Я отдал свой материал сотруднику редакции и собрался было уходить, как вошел Петросян. Меня представили Тиграну Вартановичу. Он приветливо улыбнулся и спросил: «Наверное, принесли материал?» Через мгновение он уже внимательно читал переданный ему очерк, а я думал о том, что вряд ли Петросяну понравится материал, в котором так расхваливается Спасский, да еще приводится партия, красиво выигранная претендентом.
Будучи болельщиком Петросяна, я знал, что он тяжело переживает недавнее поражение, потерю шахматной короны, и мне было не по себе. Но Петросян, закончив чтение очерка, вновь улыбнулся и пригласил меня в свой кабинет. Там он предложил мне сесть и сказал: «Мне ваш психологический этюд понравился. Мы его обязательно напечатаем.
Вы – профессиональный журналист?» Услышав отрицательный ответ (а я, окончив Азербайджанский политехнический институт, работал тогда по своей инженерной специальности, но много времени отдавал журналистике, которой увлекся еще в студенческие годы), Тигран Вартанович выразил удивление: «Вы пишите, как профессионал.
Давайте будем активно сотрудничать». Я радостно согласился, заметив, что начал сотрудничать в том самом 1968 году, когда вышел первый номер «64», и в еженедельнике уже опубликован мой очерк о братьях Макогоновых.
Петросян удовлетворенно кивнул головой и сказал: «Да, да, припоминаю. Ну что ж, будем ждать новых материалов, пишите. Передайте в Баку привет Володе Багирову и, конечно, Владимиру Андреевичу Макогонову, на партиях которого учились все закавказские шахматисты, и я в том числе. Это – выдающийся мастер, жаль, что давно не виделся с ним. Всего хорошего».
Так я познакомился с Петросяном. Потом мы встречались еще несколько раз. В частности, во время Московского межзонального турнира 1982 года я брал интервью у Тиграна Вартановича об игре Гарри Каспарова, ставшего победителем, и нашу беседу прервал неожиданно появившийся старый тбилисский приятель Петросяна, который с криком «Наконец-то я тебя нашел, здравствуй, Тигран-джан!» бросился обнимать Петросяна.
«Извините, – сказал мне опешивший от удивления Тигран Вартанович. – Это – Котэ Пираев, друг детства, мы так давно не виделись. А нашу беседу, если не возражаете, продолжим в другой раз». Беседу продолжили назавтра, и я повез в Баку интересное интервью – «Петросян о Каспарове».
…Уже много лет, как ушел из жизни Тигран Петросян, ушел слишком рано, в 55 лет. Но живет он в памяти всех, кто его знал, живут его замечательные партии, ставшие классикой шахмат, учебником этой мудрой игры, действует основанная им в Москве школа, носящая его имя. Ее порог каждый день переступают десятки столичных мальчишек и девчонок, стремящихся приобщиться к тому волшебному миру шахматных фигурок, который неотразимо манил к себе в далекие сороковые тбилисского паренька по имени Тигран и которому он посвятил всю свою жизнь.
Валерий Асриян
Моя мама в школе училась вместе с Тиграном Петросяном и много рассказывала о нем,его брате Амике, сестре,показывала их двор,где они жили. Однажды я должна была приехать в Ереван поездом. К поезду мы с мамой успели в самую последнюю минуту. Мама увидела Тиграна,который уже шёл в свое купе и сказала мне:” Обязательно подойдёшь к Тиграну и скажешь что ты дочь”. Поезд тронулся,но я так и не подошла к Тиграну Петросяну. Сработала ложная скромность.Сейчас я об этом очень жалею,но…поезд ушёл.
Жаль конечно!)