Столица Республики Армения, Ереван, превратилась в особую мишень азербайджанской информационной войны: с начала 1990-х официальный Баку тиражирует тезис об “исконно азербайджанской принадлежности” как армянской столицы, так и земель, на которых она располагается.
Об этом пишет армянский журналист и исследователь Арис Казинян в предисловии к книге “Ереван: с крестом или на кресте”, являющейся попыткой фиксации и осмысления чрезвычайно пестрого спектра процессов, прямо или опосредованно слагавших характер развития данной территории, предопределив неизбежность превращения именно Еревана в главный центр Восточной Армении, а позже – в столицу восстановленного армянского государства.
Для более предметного ознакомления читателя с проблематикой автор на конкретных примерах иллюстрирует вкусы и аппетиты азербайджанской пропаганды, притязающей на историческое наследие армянского народа, цитируя, в частности, “общенационального лидера” Гейдара Алиева.
По словам последнего, “территория, называемая сейчас Арменией, – это Западный Азербайджан – Иреванский, Гейча, Зангибасарский, Зангезурский махалы – все это было местом проживания азербайджанцев, мусульман”.
Также автор отмечает вышедшую в Баку книгу “Историческая география Западного Азербайджана” с титульным указанием на то, что книга печатается, “согласно указу президента Азербайджанской Республики Гейдара Алиева от 26 марта 1998 г.
“О геноциде азербайджанцев”, с целью “заполнения той пустоты, которая имеет место в исследовании истории, географии Азербайджана, исторических корней азербайджанского народа”. Данная политика продолжилась и после Гейдара Алиева его сыном Ильхамом Алиевым, который взял на вооружение политику, ориентированную на курс представления международному сообществу (как и народонаселению собственной республики) азербайджанской принадлежности Еревана.
“В 2004-2006 гг. Министерство юстиции Азербайджана зарегистрировало ряд общественно-политических организаций, деятельность которых направлялась по вектору демонстрации мировой общественности “справедливого характера” требований о необходимости упразднения армянской государственности и присоединения “Западного Азербайджана” к Азербайджанской Республике”, – пишет автор, перечисляя официально зарегистрированные в этот период организации:
“Фронт освобождения Западного Азербайджана”, “Возвращение в Иреван”, “Союз освобождения Иревана” и т.д. В частности, председатель “Союза освобождения Иревана” Джейран Ансари в 2006 году обратился к генеральному секретарю ООН, председателю СЕ и к странам -сопредседателям Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию с призывом признать Ереван “исконно азербайджанским городом”. Сам президент Алиев говорит об этом в каждом выступлении.
Согласно Казиняну, обращение к Еревану как к “неотъемлемой части Азербайджана” – это не разработка сегодняшнего дня, придуманная в “ответ на армянские посягательства на Карабах”. “Притязания озвучивались с самого начала провозглашения турками в 1918 г. Азербайджанской Демократической Республики и вписывались в контекст пантюркистской идеологии”, – пишет он, отмечая, что эти притязания обнаруживают завидную преемственность.
Отмечая, что существующие в разных странах мира националистические течения, стремящиеся загнать научные данные в угол радикального и одностороннего толкования и подчинить их заглавному идеологическому вектору, как правило, удостаиваются критики со стороны собственно академических кругов, развиваются своей жизнью и очень редко выходят за рамки отдельного идеологического течения.
Однако азербайджанский взгляд на историю в данном контексте отличается от своих побратимов в других странах тем, что у них криптоисторические фантазии возведены в ранг государственной политики, сопровождаясь явным попранием основ научной корректности и подчеркнутым игнорированием научных достижений.
Так, азербайджанская историография переняла все основные принципы развития турецкой школы, отличительными особенностями которой остаются поиск и обнаружение доказательств автохтонности тюрков в регионе, гиперболизация собственной роли в мировой истории, сопровождающаяся демонстративным игнорированием роли других обществ; тотальная тюркизация всего спектра регионального наследия (земли, цивилизации, этносы, памятники материальной и духовной культуры и т.д.).
Характеризуя турецко-азербайджанскую практику обоснования своей автохтонности в регионе, автор цитирует видного востоковеда, профессора Лондонского университета Владимира Минорского, согласно которому “там, где имеются неразрешенные наукой или спорные вопросы, турки тут как тут и одним росчерком пера овладевают культурой Древнего Востока”.
Причем у тех и у других основополагающие тезисы основаны на отрицании присутствия армян как в регионе, так и на исторической арене. “Древнеперсидские тексты сообщают о восстании армянина Арахи в VI в. до н. э. Как на это документальное свидетельство отвечают спустя двадцать шесть веков после самого мятежа пантюркисты? Оказывается, что “он не был армянином.
Бехистунская надпись одного из восставших в Вавилонии называет Араха, который был жителем Арминии-Урашту. Имя отождествляется с древнетюркским Араг-Арыг со значением “святой”, “праведный”, – пишет Казинян.
Иронизируя над “достижениями” пантюркистской историографии Турции и Азербайджана, автор пишет, что, отталкиваясь от нее, нужно признать и вовсе парадоксальное: армян как таковых вообще не существует, а тот ограниченный контингент, который все еще идентифицирует себя с армянами, пребывает в глубоком заблуждении, ибо не ведает о своем подлинно тюркском происхождении.
Таким образом, базовые принципы развития турецкой историографии по части “обнаружения доказательств” автохтонности тюрков в регионе, а также тотальной тюркизации всего спектра регионального наследия проросли в азербайджанской научной почве весьма успешно.
Аналогичное можно сказать и по пункту гиперболизации собственной роли в истории, сопровождающейся демонстративным игнорированием роли других обществ, резюмирует Казинян, приводя ряд красноречивых примеров.
Так, согласно азербайджанской историографии, римляне, по их признанию, появлению государственности, христианско-монотеистического мышления, латинской графики, военного дела, структуры строительства флота, государственной системы и его атрибутов, архитектуры, прикладного искусства, системы геодезии, гладиаторских боев, мифологии и обычаев обязаны наидревнейшим жителям Апеннин – тюркам.
Логика тюркизации римского наследия такова: этруски – потомки одной из ветвей древней шумерской цивилизации, ученые склоняются к той идее, что шумеры, жившие в Месопотамии еще в IV тысячелетии до нашей эры, говорили на прототюркском языке и т.д.
Также в целях гиперболизации собственной роли в мировой истории азербайджанцами, согласно Казиняну, эксплуатируется тезис “амазонки являются предками нынешних азербайджанских женщин”, аргументируя это тем, что “нет ни малейших сомнений в том, что первым местом их проживания был Гобустан, пещеры Ана зага и Йедди гезел, которые являются истинно амазонскими, а найденные артефакты опровергают утверждения о том, что амазонки являются мифом или гречанками”. В том же ряду стоит утверждение, что тюркскими изобретениями являются футбол и первые олимпиады.
В Азербайджане историки именно на государственном и официальном уровне “обнаруживают” связь между верхнепалеолитическим охотником и современным азербайджанцем, доказательством чему являются выступления первых лиц государства, согласно которым Азербайджан, где возникла жизнь, является колыбелью человечества, аргументируя это обнаруженным в Азыхской пещере азыхантропом.
Так, согласно Гейдару Алиеву, владея всеми достижениями, завоеванными первобытным человеком в области культуры, предки азербайджанцев создали богатое культурно-духовное наследие, подтверждением чему являются как археологические памятники, так и дошедшие до наших дней образцы устного народного творчества и письменное литературное наследие.
“Можно ли вообразить испанского монарха в роли рупора, вещающего, что испанцы вышли из Кантабрийской пещеры, а Веласкес или Дали обязаны своим мастерством богатейшей традиции альтамирских палеолитических росписей?
Даже самое воспаленное воображение не в состоянии представить и французского президента, “выводящего” народ республики из пещеры Ляско, с непременным указанием на наличие импрессионистских мазков в наскальных росписях обитателей знаменитого грота – охотников и собирателей кореньев”, – пишет Казинян, отмечая, что в случае с азербайджанским подходом к данной проблематике региональное прошлое и будущее в Азербайджане осознается, восстанавливается и моделируется на основе указов, распоряжений и программных выступлений главы государства.
Отрывок из книги Ариса Казиняна «Ереван: с крестом или на кресте»
Читать далее: Ереван в XVI в. – Под гнетом Сардара Фархад-паша
Читать также: Армения VIII век – Отчаянное сопротивление сарацинам, В стране Араратской, Депортация армян вглубь Персии
