Академик Абрам Алиханов, без трудов которого СССР вряд стал бы ядерной державой, был отлучен от проекта всей его жизни – ускорителя протонов, когда его строительство было практически завершено. Так решили чиновники Министерства среднего машиностроения СССР.
Итог был печален: инсульт, уход с поста директора ИТЭФ – и преждевременная смерть. Любопытно, что армянскому ученому в России мстят до сих пор, даже после его смерти. Основанный им Институт теоретической и экспериментальной физики в 70-х гг. прошлого века носил имя Алиханова.
Несмотря на протесты сотрудников, власти нынешней России отказались вернуть фамилию армянского ученого в официальное название учреждения. Сейчас он называется НИЦ “Курчатовский институт”…
Многим знакома подобная ситуация: человеку поручают сделать какое-то дело, которое он сам хотел сделать еще очень давно. Он начинает работу, ему сопутствует успех и он, окрыленный, уже видит, как все прекрасно будет в финале и вдруг…по решению “сверху” его отстраняют от этого дела, а почти законченный проект передают другому. А на долю первопроходца остаются лишь боль и разочарование.
Подобные ситуации возникает сплошь и рядом: о ней могут рассказать и в последний момент снятый с роли актер, и бизнесмен, чью компанию отняли в результате рейдерского захвата, и учитель, у которого отобрали руководство над любимым классом. Все это очень тяжело пережить. Особенно тогда, когда на завершающем этапе было отнято дело, которому человек посвятил всю свою жизнь.
Именно это и произошло с одним из отцов-основателей отечественной экспериментальной ядерной физики, создателем первого в России реактора на тяжелой воде и ускорителя тяжелых ионов академиком Абрамом Алихановым.
С человеком, который всю свою жизнь отдал исследованию загадочных обитателей микромира, элементарных частиц, и без чьих трудов СССР вряд ли стал бы ядерной державой. Его любимое дело отобрали управлявшие тогда страной люди, чьи заслуги перед СССР были в сотни раз меньше, чем Алиханова.
Впрочем, давайте обо всем по порядку.
Сложно назвать тот раздел физики, который не интересовал бы А. Алиханова. Этот гениальный ученый исследовал и свойства кристаллов, и рентгеновские лучи, интересовался вопросами биофизики и использования физических методов в борьбе с заболеваниями, в частности, со злокачественными опухолями.
Но его коньком была ядерная физика. И вот когда в военные годы в СССР было принято решение о начале разработки атомного оружия под руководством Курчатова, то Алиханов был привлечен к этому проекту с самого начала.
Именно под его руководством в 1945 году была создана лаборатория №3 АН СССР, которая впоследствии выросла в Институт теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ). Сотрудники Алиханова должны были заниматься разработкой реакторов на тяжелой воде и исследованиями в области ядерной физики.
Их работа была успешной: уже в 1947 году был готов проект первого реактора, в 1948 году он был построен, а еще через год – сдан в эксплуатацию. Стоит ли говорить, что без подобной установки ядерный проект в СССР так и не был бы осуществлен?
Однако, как настоящий ученый, А. Алиханов понимал, что его институту необходимы исследователи-теоретики, поскольку именно их расчеты направляют путь экспериментаторов. Поэтому со временем в лаборатории №3 появились три больших группы: теоретическая, экспериментальная и инженерная.
Для того, чтобы создать первую, Алиханов пригласил множество талантливых ученых, таких как И. Я. Померанчук и Л. Д. Ландау. Кроме того, Алиханов также сформировал при своем физическом институте обширную инженерно-конструкторскую группу – такого прежде еще небыло ни в одном советском НИИ.
Собрав замечательную команду, он приступил к воплощению одного своего давнего замысла. В 50-х годах коллектив института приступил к проектированию и строительству ускорителей протонов на высокие энергии с так называемой жесткой фокусировкой – таких в СССР тогда еще не было.
Преимущество подобных установок заключалось в том, что в них диаметр пучка резко уменьшался, а следовательно, размеры вакуумной камеры и габариты магнитов также были меньше, чем на традиционных коллайдерах.
Исходно предполагалось, что ускорителей будет два: малый и большой. Первый предполагалось соорудить на территории ИТЭФ, и его энергия ускорения протонов должна была достигать 7 ГэВ. Он планировался как действующая модель большого ускорителя, который сооружали под Серпуховом в городе Протвино. По расчетам ученых, протвинский “гигант” должен был стать самым мощным ускорителем подобного типа в мире – энергия разгона протонов на нем могла достигать значения 70 ГэВ.
Работы по расчету и проектированию малого ускорителя возглавил заместитель директора ИТЭФ В. В. Владимирский, он был введен в эксплуатацию в 1961 году. Уже его первые пуски принесли столь впечатляющие результаты, что Алиханов направил деятельность института на исследование свойств элементарных частиц. Кроме того, Алиханов сам участвовал в первых работах, поставленных на ускорителе в ИТЭФ, и с нетерпением ждал, когда же наконец будет закончено строительство большого ускорителя.
И вот, когда уже работы были близки к завершению, а все дальнейшее развитие института оказалось связано с использованием крупнейшего в мире ускорителя, партийные чиновники из Министерства среднего машиностроения (которому подчинялись тогда все “ядерные” институты) нанесли ИТЭФ и его директору предательский удар. Недостроенный ускоритель был отобран у ИТЭФ и передан другому учреждению. Алиханов пытался протестовать, однако эти попытки не увенчались успехом.
Почему же у ИТЭФ, который возглавлял один из авторов ядерного проекта СССР, отобрали этот ускоритель? Партаппаратчики мотивировали это тем, что Алиханов был беспартийным, а руководить объектами стратегического значения могли, мол, быть только коммунисты. Однако это объяснение было откровенно притянуто за уши – ведь за несколько лет до этого ничто не помешало доверить беспартийному Алиханову работы по созданию ядерного оружия!
Судя по всему, это была просто месть. Партийные руководители не могли простить Алиханову того, что он, будучи абсолютно лоялен к КПСС, все-таки не шел на сделки с совестью. В начале 40-50-х годов во время кампании против космополитов и дела “врачей-вредителей” из лаборатории №3 не было уволено ни одного еврея, хотя остальные институты избавлялись даже от тех, у кого кто-то из прапрадедов или прапрабабушек принадлежал к этому народу.
Алиханов не только спас от ареста всех своих сотрудников, но еще и ходатайствовал за других ученых, подвергшихся репрессиям. В конце 1952-го года на него даже начали заводить дело, однако тогда ученого спасла смерть Сталина.
Позже, когда в СССР была создана знаменитая водородная бомба, Алиханов вместе с другими руководителями ядерного проекта СССР, Курчатовым, Александровым и Виноградовым, направил партийному руководству письмо, где говорилось, что после создания супероружия мировая война становится невозможной, поскольку она приведет к уничтожению человечества, а потому необходима новая международная политика.
Это разумное и взвешенное послание вызвало ожесточенную дискусию в высших эшелонах КПСС, поскольку его поддержали противники Хрущева. Никита Сергеевич отстранил их от власти, но не забыл письма академика.
Помнили в КПСС и то, что несколькими годами ранее Алиханов сделал все возможное, чтобы самоустраниться от работы над еще более сильной бомбой, которую в Арзамасе рассчитывала группа академика Зельдовича. А также и то, что когда стало ясно, что затея не удалась, этот “неудобный” академик подписал отрицательный отчет об этой работе.
И наконец, никто из руководителей партии не забыл, что при обсуждении доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС в ИТЭФ произошло нечто, что власти расценили как антисоветское выступление. На заседании партийной ячейки института ученые вместо того, чтобы без раздумий одобрить доклад, стали анализировать сложившуюся в стране ситуацию и предлагать “рецепты” обновления государства. Например, выпускник физтеха Роберт Авалов предложил дать населению право на ношение оружия, чтобы народ мог противостоять террору бюрократии и спецслужб.
Сотрудник института Юрий Орлов (будущий известный диссидент) предложил “построить демократию на основе социализма”. Младший научный сотрудник Смолянкин произнес вслух, что членство в КПСС стало для многих ключевым инструментом карьеры. Техник Щедрин призвал не допустить культа личности самого Хрущева. А физик-экспериментатор Вадим Нестеров доказывал необходимость экономических реформ.
Интересно, что даже после того, как в это обсуждение вмешался представитель политуправления Министерства среднего машиностроения Мезенцев, потребовавший прекратить обсуждение и наказать “антисоветчиков”, партийное бюро не смогло принять резолюцию, осуждающую “бунтарей” – просто не хватило голосов.
Все ждали, что тех, кто выступал на собрании, арестуют, однако Алиханов не допустил этого. Он позвонил Хрущеву и объяснил ситуацию. В итоге было принято компромиссное решение – “бунтовщиков” уволили (кстати, Алиханов помог каждому из них с трудоустройством), а дело замяли. Однако с тех пор ИТЭФ стал в глазах партийных чиновников рассадником антисоветчины, а его директор – политически неблагонадежным.
Скорее всего, именно поэтому Алиханову не дали осуществить свою мечту – его наказали за “непослушание”. И это привело к тому, что у него случился инсульт. Хоть он и оправился от недуга, но руководить институтом больше не мог, и в 1968 году ушел с поста директора ИТЭФ. А еще через два года талантливый ученый скончался. Ему было совсем немного – 66 лет.
Но почему Алиханов столь болезненно отреагировал на факт передачи ускорителя другому учреждению? Неужели он и его сотрудники не смогли бы работать на нем в рамках совместных проектов? Увы, в те времена это было практически невозможно – “ядерная” тематика считалась секретной, и даже для того, чтобы сотруднику одного института можно было попасть на территорию другого, требовалось множество разрешений и согласований, на которые уходили месяцы.
Итак, потеря возможности осуществить мечту привела к преждевременной смерти талантливого ученого, которому страна обязана своим статусом ядерной державы. С тех пор прошло много лет и, увы, мы не можем похвастаться тем, что сохранили наследство великого академика. Малый ускоритель в ИТЭФ весной 2012 года пострадал от пожара, сейчас на дворе лето, а к его ремонту так и не не приступили. Ускоритель протонов в Протвино вполне дееспособен, однако в 90-х годах его несколько раз останавливали, да и сейчас его состояние, по мнению многих экспертов, оставляет желать лучшего.
Однако самым печальным является то, что НИЦ “Курчатовский институт”, в ведение которого в этом году был передан ИТЭФ, повел войну с самим именем академика. В предложенном недавно проекте нового устава последний называется просто Институтом теоретической и экспериментальной физики, хотя с 70-х годов он носил имя А. И. Алиханова.
Несмотря на протесты сотрудников, фамилия талантливого ученого так и не была возвращена в официальное название учреждения. Почему руководство НИЦ “Курчатовский институт” объявило посмертную войну Алиханову, непонятно – ведь Алиханов и Курчатов были не только коллегами по ядерному проекту, но и близкими друзьями…
Сос Мовсисян
