Время и история бесстрастны. События фиксируются или бесследно исчезают в истории, в любом случае оставляя свой след и проявляясь в будущем тем явственнее, чем масштабнее и значимее они были в прошлом.
Что было скрыто под операцией “Кольцо”, в чем была истинная суть трагедии, которая 10 лет назад постигла 37 армянских деревень Северного Арцаха, чье население было депортировано из родных мест с особой жестокостью?
Нам некогда было осознать это тогда, в то сумбурное и сумасшедшее время, но сейчас… Почему не покидает ощущение, что пришла пора начать разбираться в том, что произошло в последние 13 лет ушедшего столетия?
И разобраться не только для того, чтобы отделить зерна от плевел, истину от лжи, воздать должное героическому и назвать вещи своими именами, не только для того, чтобы очиститься от наслоений, скрывающих суть, и отдать долги ушедшим. Это нужно нам – сегодняшним, нам, мучительно ищущим истину, но не находящим пока дорогу к Храму.
Дорогу, которая, возможно, и есть самоочищение, и есть будущее, куда надо донести истину о самих себе и своем времени. Операция “Кольцо” – одна из самых темных, самых тяжелых и трагических страниц Карабахского десятилетия.
Операция “Кольцо” – акт государственного терроризма, акт вандализма и человеконенавистничества, совершенный руководством СССР – коммунистическим Центром – в последние месяцы его существования, в тесном взаимодействии с властями и Народным фронтом Азербайджана.
Беспощадность насильственной депортации десятков армянских сел, трагедия многих тысяч людей, чей очаг был разорен, у кого была отнята родная земля, а сами они обобраны до нитки.
Вряд ли стоит забывать и о том, что операция осуществлялась руками русских солдат и офицеров, за спинами которых трусливо прятались азербайджанские омоновцы, и была окрашена в кровавые тона убийств, изнасилований, пыток, избиений, издевательств, плена и заложничества мирных людей, чья единственная вина заключалась в том, что они хотели продолжать жить на земле своих предков…
Но вспоминая и четко фиксируя сегодня огромную вину, лежащую на руководстве СССР, позор, которым покрыла себя советская армия, воюя в 1991-1992гг. против мирного населения Северного Арцаха, мы должны зафиксировать и другое.
Эти годы явили нам образцы подлинного героизма, высоты духа армянского народа, идеалы нравственности и чистоты помыслов, которыми были так богаты конец 80-х – начало 90-х, но которые столь подло и кощунственно преданы забвению и извращены новоявленными “хозяевами”.
Сегодняшняя публикация, конечно же, не отвечает на все вопросы, связанные с операцией “Кольцо”. Мы стремились воссоздать картину только ее начала, попытавшись дать оценку беспрецедентному цинизму, до которого может дойти власть в отношении народа, вспомнить истинных героев своего времени – ушедших и живущих.
Их мужество, искренность в служении Родине, верность идеалам и интересам родной земли, их понимание патриотизма, как высшей нравственной ценности – не есть ли соль и слава армянской нации, что довели армянина из глубины веков до сегодняшних дней?
Депортация армянских сел Северного Арцаха, проведенная в 1991-1992гг. , настолько тесно связана с общей канвой карабахских событий, что очень трудно назвать точное время начала операции. Можно, конечно, считать, что сама операция “Кольцо” началась 30 апреля 1991г. , когда танки и БТРы вошли в Мартунашен и Геташен.
Можно назвать и 28 апреля, когда защищавшие эти села армейские части окончательно покинули их, открыв поле действия для карателей. Но на самом деле все начиналось гораздо раньше. После Бакинских погромов в Арцахе был введен комендантский час, в различных районах, в том числе и в Северном Арцахе, размещались военная техника и подразделения.
Уже весной 1990 в маленьких армянских селах Камо и Азат стали появляться азербайджанцы, предлагавшие продать или обменять дома. А вскоре было сообщено, что в очищенных от армян Азате и Камо водворены первые группы азербайджанцев.
Мартунашен и Геташен оказались в катастрофическом положении. Обстановка накалялась с каждым днем, Северный Арцах оказался изолированным и лишенным помощи. 29 августа 1990г. замминистра внутренних дел Азербайджана в сопровождении вооруженного отряда прибыл в Геташен и потребовал, чтобы жители покинули село.
После категорического отказа Геташенский подрайон был включен в состав Ханларского района, однако сельчане отказались подчиняться и этому решению. Осенью последовали массированные наступления азербайджанцев в направлении Геташена, Мартунашена и Мнашена, которым был дан достойный отпор.
Обычным явлением стали разбойные нападения на фермы и работающих в поле крестьян, на дорогах, угон скота, захват заложников. Цель была одна: запугать армян и вынудить их покинуть родные села.
Из воспоминаний Гранта Гюрджяна, последнего председателя Геташенского сельсовета “13 января 1990г. 17 тысяч азербайджанцев напали на села Азат, Камо и Кущи Армавир. Эти деревни были как мишени – там постоянно бывали убитые и раненые. Нас было 46 человек, защищавших Азат.
Мы сообщили в Ереван и в Москву, в деревни вошли русские войска и была создана нейтральная зона. 16 января в Геташен прибыли министры Язов и Бакатин. Мы постарались убедить их, что это – земля наших предков и мы всего лишь хотим здесь мирно жить.
Прилюдно я спросил Язова: “Товарищ маршал, как член Политбюро ЦК КПСС, скажите, – можем мы здесь жить или нет?” Он ответил: “Вы здесь жили и будете жить. Вопросов нет”. А 17 апреля 1991г. русские войска покинули нас…” Напомню: все это происходило в советское время, в советской стране, против советского народа и с ведома советской власти.
Советские солдаты полностью покрывали действия азербайджанского ОМОНа, центральные власти не реагировали на жалобы и обращения, СМИ либо молчали, либо возлагали вину на “армянских боевиков”. А войска не просто покинули Геташен – они открыто перешли на сторону Азербайджана, ибо без активной поддержки советской (а потом – и русской) армии нога турка не ступила бы на землю Геташена…
К апрелю 1991г., по приблизительным подсчетам, в Геташене и Мартунашене уже было убито 8 человек, одному из которых – Арамаису Саакяну было 12 лет. Из выступления Католикоса Всех Армян Вазгена I “Покажите мне другое такое село – нет в мире второго такого”. 16 апреля на совещании в Баку Муталибов предлагает в случае неповиновения депортировать жителей армянонаселенного Шаумяновского района, сел Геташен и Мартунашен.
Из воспоминаний Вардана Оганесяна, оператора из Еревана: “В первый раз я приехал снимать полностью окруженные села Геташен и Мартунашен за месяц до начала операции “Кольцо”. Пробыл две недели – и влюбился в край.
Геташен был очень уютным, аккуратным селом с прекрасной природой, и люди были гостеприимны и доброжелательны. В Геташене было острое ощущение того, что это – Армения и ты борешься за свою Родину, защищаешь свою землю. В апреле я два раза летал туда и каждый раз поражался неадекватности ситуации.
В Ереване проходили многотысячные митинги, на которых кричали о решимости защитить Геташен, а там у ребят не было смены. Тогда я понял, что по-настоящему воюют только скромные и немногословные люди. Геташен – это только начало военного этапа Карабахского движения, когда люди еще не осознавали до конца, что происходит. Думаю, операция “Кольцо” и есть начало войны против Арцаха…”
23 апреля в связи с обострением обстановки вокруг сел Геташен и Мартунашен и Шаумяновского района Президиум ВС РА созывает внеочередное заседание парламента. Жители этих сел посылают телеграмму в Москву, сообщая, что находятся в жесточайшей блокаде, прекращена подача электричества и воды.
Из воспоминаний ополченца-геташенца Симона Талаляна: “23 апреля русская армия полностью окружила Геташен и Мартунашен. Эту дату мы запомнили как “день, когда свалился танк”. Дело в том, что сельчане указали неправильную дорогу направлявшейся в Геташен колонне танков, и головной танк перевернулся.
В разговоре русские командиры успокоили нас: мол, ничего страшного не происходит. Нам даже включили электричество. Но мы поняли: азеры хотели захватить Геташен именно 24 апреля, в День памяти жертв Геноцида.
Связались с Ереваном, оттуда успокоили: не бойтесь, это просто проверка паспортного режима. Якобы до Москвы дошли сведения, что здесь остались одни боевики – поэтому нас предупредили, чтобы мы позаботились о тех, кто приехал защищать село”.
“Те, кто приехали защищать село” – были отряды “Арабо” во главе с Симоном Ачикгезяном в Мартунашене, разданский отряд во главе с Зарзандом Даниеляном (Грач) , отряд “Малатия-Себастия” Ваана Затикяна и дашнакцаканы во главе с легендарным Татулом Крпеяном.
Из воспоминаний Вардана Оганесяна: “Это были классные ребята, и среди них были потрясающие личности. Причем отряды были совершенно разные: жесткая дисциплина и безусловная подчиненность командиру – у дашнакцаканов, и отчаянные “сорви голова” из “Арабо”, которых мог удержать только их командир – Симон Ачикгезян по кличке Дед.
Это был уже пожилой – лет 50-55, высокий, седовласый, в высшей степени интеллигентный, в высшей степени интересный и духовно богатый человек – просто выдающаяся личность. По специальности он был геологом, работал в Академии наук Армении. Татул Крпеян, на мой взгляд, был личностью харизматической.
Весь Геташен обожал его. Несмотря на свою грозную бороду, это был добрейший человек. Его где-то и побаивались за то, что он запрещал и думать о том, чтобы покинуть село, и любили – он был надеждой Геташена”. Симон Ачикгезян – один из организаторов самообороны Мартунашена и Геташена, погиб 30 апреля 1991г., выйдя один против танка.
Из воспоминаний С. Талаляна “28 апреля в Геташен пришли 3 русских офицера вроде как на переговоры: как сделать, чтобы не пострадали женщины и дети и не было напрасных жертв. Предлагали мирно покинуть село, сказали, что азеры готовы заплатить за землю. Мы ответили, что родной землей торговать не собираемся.
Геташен для нас был не просто клочком армянской земли. Геташен – это ворота Арцаха, и для нас защита села была вопросом чести. Мы чувствовали приближение беды, но нас успокаивали из Еревана: мол, держитесь, за вами вся Армения. Мы держались 7 дней…”
29 апреля на всем протяжении армяно-азербайджанской (!) границы продолжается обстрел из автоматов, танков и бронемашин населенных пунктов Республики Армения. 30 апреля Заседает Совет безопасности СССР во главе с президентом Горбачевым.
Подразделения Бакинского полка ВВ МВД СССР под командованием полковника Машкова заняли господствующие над Геташеном высоты и начали обстреливать село. Сообщение любительской радиостанции из Геташена: “Ворвавшиеся в село войска начали погромы мирных жителей. На 21.00 убито более 10 человек, имеется много тяжелораненых, захвачены заложники…”
Из воспоминаний Г. Гюрджяна: “В 4.30 утра 30 апреля вооруженные формирования внутренних войск СССР на танках и бронетранспортерах вошли в Геташен и Мартунашен. Нападение произошло сразу с нескольких точек, и мы оказались в полном кольце.
Против 1497 семей геташенцев, остававшихся в селе к тому времени, было брошено 207 танков и бронетранспортеров, 6 вертолетов типа “крокодил” и “кобра”. На окраине сразу же были подожжены 27 домов, появились первые жертвы. Жители стянулись к центру села, образовав круг самообороны.
Начали с бомбежки вертолетами, затем начали стрелять танки, следом вошли русские солдаты числом около 28 тысяч, а прячась за их спинами – азербайджанский ОМОН, представители Народного фронта и мародеры – всего около 13000. Лица солдат были почему-то обмазаны зеленкой…”
30 апреля в Геташене и Мартунашене в результате погрома, устроенного ОМОНом, было убито 17 человек, десятки ранены, в том числе и дети. В заложники взято более 40 человек. В приграничных районах Армении наблюдается скопление войск. Село Воскепар Ноемберянского района окружено войсками.
Из воспоминаний Г. Гюрджяна: “Нам удалось взять в заложники экипаж одного танка с командиром и азербайджанцем-проводником – всего 17 человек. Это был наш единственный аргумент для освобождения 40 заложников и спасения населения. Мы потребовали переговоров с командованием войск.
На переговоры вышел полковник Машков – известный нам замкоменданта Нагорного Карабаха. К тому времени в больницу уже начали привозить убитых и раненых – в людей стреляли и прицельно, и беспорядочно – по домам. В ответ на наши обвинения Машков потребовал вернуть заложников.
В конце концов договорились о возвращении заложников-геташенцев, отходе войск из деревни и гарантиях безопасности населению. Взамен мы обещали вернуть солдат. Машков по рации связался с замминистра ВД СССР Шаталиным, который находился в те дни в Ханларе и руководил операцией. Скоро нам сообщили, что войска отходят из села”.
Из воспоминаний С. Талаляна: “Нас все время предупреждали: даже один выстрел вам дорого обойдется, в то время как карателям даны все права любым путем захватить Геташен.
Понимая это, Татул Крпеян пошел на единственно верный шаг: он прыгнул на танк Машкова с гранатой в руке и закричал: “У нас ваши солдаты, мы всех перебьем, если вы не уйдете. Зачем явились сюда?” Полковник вынужден был передать приказ войскам остановиться”.
Из воспоминаний Г. Гюрджяна “Вместе с Грачем Татул решил двинуться вперед, держа Машкова под прицелом, чтобы убедиться, что танки покидают село. Несмотря на приказ не следовать за ними, его заместитель Артур Карапетян пошел следом, чтобы в случае чего защитить командира. Машков все время передавал приказ не стрелять и не двигаться вперед.
По пути они натолкнулись на танки и ОМОН. И здесь Машкову удалось откинуться в сторону, оставив Татула беззащитным. В него выстрелили сразу. Попытавшиеся спасти Крпеяна Грач и Артур тоже были убиты… Так погиб Татул – человек необыкновенно большого сердца и мужества”.
Из воспоминаний Вардана Оганесяна: “Татул интуитивно сделал единственно правильный в те минуты шаг, ценой своей жизни предотвратив бойню в Геташене. Ведь азерам было как нельзя на руку спровоцировать перестрелку, им была очень выгодна смерть русского офицера – тогда у них были бы развязаны руки и они могли представить резню и депортацию как “борьбу с армянскими боевиками”.
Когда Татул, смертельно раненный, упал, он успел подумать и о том, чтобы отбросить подальше гранату – чувствуя ответственность за геташенцев, он спас Машкова, который был только слегка ранен взрывом. Это привело к тому, что переговоры были продолжены и жителей удалось переправить без больших жертв”.
Из воспоминаний Геворка Григоряна, врача-хирурга из Еревана: “Татул Крпеян первым понял, что имеет место тщательно спланированная и организованная Москвой операция. Его героическая смерть стала своеобразным выкупом за спасение геташенцев.
Еще за год до этих событий он говорил мне, что ситуация в Геташене – результат политических спекуляций, ибо сами турки никогда бы не осмелились сунуться в село без русских войск. Помню, за тот год с лишним, что он провел в Геташене (всего раз съездил в Армению, в родное село Арег Талинского района, где у него была годовалая дочь Аспрам), постоянно занимался с детьми – ведь Татул был учителем.
Он учил их армянской истории, традициям, танцам… Татул, по-моему, в любом случае остался бы в Геташене – живой или мертвый. Все 10 лет ему строят памятник, да все денег не хватает… “
Из воспоминаний Эльмиры Акопян, операционной сестры Геташенской больницы “Ситуация в больнице была ужасной – не было электричества, воды. Геворк Григорян, пешком из Мартунашена придя в Геташен, все организовал, мобилизовал нас. Сразу после вхождения войск в больницу начали приносить раненых.
Помню женщину с прострелянными ногами… Приносили тела убитых. Мельсика разрубили топором прямо в постели – он был болен. Потом принесли тела троих ребят, Валерия Назаряна – сына нашей санитарки Ангин. Когда мать обняла сына, она почувствовала, что у него отрублено ухо… “
1 мая из Геташена просят направить вертолеты с врачами, лекарствами и продуктами, однако ни одному вертолету не разрешили совершить посадку вблизи села.
Из воспоминаний С. Талаляна: “Мы связались с Ереваном, чтобы узнать – будет ли подмога и что делать.
Пытались войти в переговоры. Из радиоперехвата узнали, что они собираются взять в плен всех активистов самообороны, а также депутата ВС РА Игоря Мурадяна, который к тому времени пешком пришел из Шаумяна в Геташен. Помню, когда пошли на переговоры, Игорь попросил: “Если они попытаются меня захватить – стреляйте мне в спину”.
К тому времени у нас уже было 27 убитых. Из Еревана сообщили, что грозят подорвать вертолеты, вылетающие на помощь. Ничем не мог помочь нам и Шаэн Мегрян из Шаумяна. Стало ясно, что надо депортировать женщин и детей.
Депортация продолжалась до 6 мая”. 2 мая Азербайджанский ОМОН распространяет документ, согласно которому жители сел Геташен и Мартунашен якобы просят омоновцев и военных дать им возможность беспрепятственно покинуть села. Председатель КГБ Крючков уже апеллирует к тексту этого документа.
3 МАЯ. Из нескольких сел Иджеванского района эвакуированы женщины и дети. Из автоматов и артиллерийских орудий обстреливаются села Таушского района, есть жертвы. Село Мартунашен полностью горит. Погибло 12 человек, без вести пропало 20 и взято в заложники 7.
4 МАЯ. Президент Горбачев передает через Крючкова: “Вопрос о депортации населения Мартунашена и Геташена снят. Никто не имеет права принуждать жителей этих деревень покинуть места их проживания”.
Из воспоминаний Г. Гюрджяна: “2 мая вертолеты начали вывозить людей. Нам было очень странно слышать в те дни по радио из Еревана, мол, битва за Геташен продолжается. К тому времени мы уже обменяли 29 заложников, еще 13 были освобождены или выкуплены позже.
Есть люди, судьба которых до сих пор неизвестна. Можно ли было сохранить село? На мой взгляд, падение Геташена явилось военно-политическим поражением. Думаю, властям Армении надо было вести более гибкую политику с Москвой и не портить столь резко отношения. Кроме того, в Геташене не было ни боеприпасов, ни оружия для сопротивления советской военной махине. 8 мая начался грабеж села…”
Из воспоминаний С. Талаляна: “1500 домов было в Геташене – мы перед уходом сжигали все, что могли, чтобы не досталось врагу. Из имущества вынесли только то, что было на себе. Вместе с Игорем Мурадяном в ночь на 7 мая мы последними ушли из Геташена – лесами в Шаумян.
И я до сих пор думаю, что надо было остаться – пусть даже жить в постоянной опасности или погибнуть, но на своей земле. Мы настаивали на том, чтобы и врачи покинули село. Их было трое: Геворк, Саркис Акопкохвян и Валерик Хачатрян.
Но они отказались – Валерик, перенесший инфаркт, не вынес бы дороги, а товарищи не захотели его оставлять. К тому же Геворк считал, что, как врачи, они неприкосновенны. А их взяли… Я знаю, что очень мужественно вел себя в плену Геворк Григорян и очень поддерживал остальных заложников. Мучили их нещадно…”
Из воспоминаний Вардана Оганесяна: “Когда нам вернули 27 заложников, которых 2 суток держали в автобусе, мы ужаснулись: они были в ужасном состоянии. Их жестоко избивали и издевались, хотя там были инвалиды и старики. Помню одного бесстрашного ополченца – Межо.
С него живого сняли скальп, и только благодаря повязке на голове и кровоподтекам его приняли за старика и вернули. Вечером 6 мая село было опустошено. Мы дожидались темноты, чтобы лесами уйти. Я вышел в село, будучи в состоянии жуткого предчувствия.
Напоролся на солдат и попал в заложники. Увезли сперва в Ханлар, потом в Гянджу. Подозревали, что я – скрытый дашнак, не верили журналистским удостоверениям. Освободили через 2 с лишним месяца благодаря поднятому журналистской братией шуму…”
Из воспоминаний Г. Григоряна: “Проверив наши документы, русские сдали нас азерам, сказав, что эти, мол, выдают себя за врачей. Повезли в Гянджу и продержали в тюрьме 17 дней. Ни разу не посетили нас представители Красного Креста. Нам пришлось пройти через тяжелейшие испытания, но им так и не удалось навесить на нас уголовное преступление.
В нашу защиту была организована международная кампания, и нас вынужденно выпустили. Я часто думаю о том, насколько ситуация в Ереване была неадекватной происходящему в Геташене. В последние дни никто из тысяч митингующих не поехал туда помогать защитникам села.
Там были только те, кто приехал сюда раньше. Они остались до конца и вышли из Геташена морально победившими. Дух геташенцев и азатамартиков был силен настолько, чтобы защитить село от бандитов-омоновцев, но танкам, вертолетам, БТР и вооруженным армейским частям противостоять было просто невозможно.
Я считаю, что падение Геташена было предопределено политикой Москвы. Почему надо было депортировать оттуда армян? На мой взгляд, возможны две версии. Первая: Москве нужно было еще более взвинтить, накалить обстановку в регионе. И вторая: власти Армении считали, что надо сузить границы самообороны, чтобы суметь защитить Карабах. Геташен был сдан, и никто не защитил село, кроме горстки его героических защитников…”
“Самооборона Геташена золотыми буквами будет вписана в историю армянского народа” – заявили в те дни власти молодой армянской республики. Между тем операция “Кольцо” продолжалась – на очереди были погромы, убийства, разорения и насильственная депортация десятков армянских сел Северного Арцаха…
А геташенцев почему-то рассеяли по всей Армении, хотя предусмотрено было предоставить им одно общее место – для нового Геташена. В деревне Нор Артамет, что около Арзни, живет сегодня 257 семей геташенцев. В саду у старосты Гранта Гюрджяна растет малина – говорят, в Геташене она была необыкновенно вкусной…
Марина Григорян Автор публикации благодарит Фонд “Против правового произвола” за помощь в подготовке материала
