Милосердие от обычно сурового правосудия в России почти всегда приходит неожиданно. Особенно в отношении людей, социально не близких системе. В каждом таком случае можно найти тайные мотивы и выгодоприобретателей, однако самого по себе проявления мягкости ждать обычно не приходится, поэтому и предсказать его невозможно.
Так было с внезапным помилованием Ходорковского, не менее сенсационно выглядела и замена реального срока условным Навальному после первого рассмотрения дела “Кировлеса”.
Те, кто пытаются ставить даже не на милосердие, а хотя бы на здравый смысл, обычно проигрывают, тому свидетельством выигранные тем же Навальным две бутылки вина у Артемия Лебедева и Ксении Собчак уже по повторному процессу.
Но есть еще одна категория судебных решений: которые ставят наблюдателя в тупик, и как их трактовать, совершенно не понятно. Именно к таким относится решение Конституционного суда (КС) по делу оппозиционного активиста Ильдара Дадина, единственного на сегодняшний день осужденного по статье 212.1 УК РФ, предусматривающей уголовное наказание за неоднократные нарушения при проведениии митингов и демонстраций.
Вроде бы и дело велено пересмотреть, но и статья, по которой осужден Дадин, не противоречит Основному закону. В недоумении не только люди вроде меня, о тонкостях законов знающие разве что по новостям, но и многие юристы, комментирующие это дело.
В поисках смысла
Право на свободу собраний, гарантированное статьей 31-й Конституции РФ, давным-давно выхолощено фактически разрешительным порядком проведения массовых мероприятий. Но этого мало: правила организации и проведения мероприятий постоянно ужесточаются.
Впрочем, бывает, что и жестких законов недостаточно: три из четырех эпизодов, которые легли в основу обвинения Дадина по 212-й статье, – это задержания на одиночных пикетах, которые не требуют никаких согласований.
Его просто забирали, когда хотели, и всё. Но если полицейские “на земле” могут демонстрировать полное пренебрежение к закону, то Конституционному суду приходится сложнее.
С позиции обычной, человеческой логики статья 212-я прямо противоречит Конституции: человек лишается права на свободу собраний под угрозой уголовного преследования. Поэтому суду приходится искать конституционно-правовой смысл.
В переводе на русский это означает такую особую трактовку, такое прочтение, которое будет худо-бедно конституционным, и именно ею, по замыслу КС, должны будут руководствоваться суды при принятии решений.
И вот именно эта трактовка и оставляет в недоумении: норма применяется, если митинг перестал быть мирным и был причинен существенный вред конституционно охраняемым ценностям. Но ведь это и так само по себе уголовно наказуемо!
Конституционная терпимость
Не упуская случая посмеяться над толерантностью каких-нибудь европейцев или американцев, мы сами в некоторых вопросах удивительно терпимы. Вот, скажем, недавно откопали какой-то старый ролик молодежного видеоблогера Ильи Мэдисона, в котором он рассказывает, как весьма непотребно обращался с Кораном.
Теперь Илья Мэдисон вынужден скрываться, выпилился из всех социальных сетей. Совсем другое дело – Конституция, с ней можно еще и не так. Никто не возмутится, а председатель КС Зорькин, некогда не боявшийся противостоять президенту, так, между струйками, и просеменит все оставшееся время, отмеренное ему на этом посту.
Вся вина Ильдара Дадина состоит в том, что он слишком часто появлялся на протестных мероприятиях и выходил с пикетами. Каждый, кто не раз бывал на митингах и шествиях, знает, что “винтят” обычно одних и тех же, их знают в лицо, им нарабатывают историю задержаний.
Дадин – идеальная фигура для запугивания мирных обывателей, чтобы те и думать забыли ходить протестовать. Дадин ведь именно из обывателей, и именно что мирный: сопротивления полиции никогда не оказывал, бутылками не кидался, погон не рвал, невыносимых страданий не причинял. Вот вам портрет человека, избравшего путь мирного активизма, и вот вам всё то, что он за это получил. Для обывателя – более чем достаточно.
Издевательство системы
Кто рискнет поставить на благополучный для Дадина пересмотр его дела, который предписал Конституционный суд? Не только исходя из общей практики, с которой я начал, и не только с учетом тех событий, которые произошли с Дадиным уже в колониях.
Свежий пример с повторным рассмотрением дела Навального у нас перед глазами: приговор, практически дословно воспроизводящий предыдущий, – вот и весь пересмотр. Но, если вдруг Ильдара и отпустят, он-то свое уже получил: и суды, и отсидку ни за что, и даже пытки. Иди теперь отсуживай компенсации за потерянные в казенных домах время и здоровье.
Совершенно не связанные между собой дела Навального и Дадина, просто близкие по срокам рассмотрения, ярко демонстрируют фактическое отсутствие судебной системы по политически значимым делам.
Ходят они от районных судов до Конституционного и обратно, убеждая наблюдателей, что система над ними просто издевается. Возможно, скоро Навальный пойдет в Конституционный суд, отстаивать свое право избираться в президенты, будучи условно осужденным.
Я слышал комментарии некоторых юристов о том, что шансы у него есть. Поставите на то, что Конституционный суд не сможет найти отточенную, но гибкую формулировку, которой не страшны никакие струйки здравого смысла? Я, пожалуй, не рискну. Автор: Александр Плющев
