334 г. до н.э. стал поворотным для всех народов Востока, в том числе и для армян: Александр Македонский (336 – 323 гг. до н.э.) начал свой восточный поход. Для народов, порабощенных Ахеменидами (начиная с VI в. до н.э.), сражение под Гавгамелами на берегу Тигра (октябрь 331 г. до н.э.), где последний Ахеменид Дарий III Кодоман (336 – 330 гг. до н.э.) потерпел сокрушительное поражение, оказалось судьбоносным, ибо распалась держава Ахеменидов (550 – 331 гг. до н.э.).
Этими событиями началась новая эпоха, которую принято называть эллинизмом. Сформировалась система государств этой эпохи, самыми значительными из которых были царство Селевкидов и Птолемеевский Египет.
Несколько позже (почти 150 лет спустя) одним из влиятельных государств этой системы при правлении царей династии Арташесидов стала Армения.
Одним из знаменательных коренных изменений, произошедших в
эпоху эллинизма, мы считаем процесс экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации, проявивший себя на разных уровнях и охвативший почти все государства того времени.
Фактически это была первая грандиозная попытка слияния Запада и Востока. Запад и Восток подошли к этому с разных позиций. Греция после Пелопоннесской войны (431 – 404 гг. до н.э.) вступила в новую фазу своего развития; первая половина IV в. до н. э. стала для Греции эпохой настоящих испытаний, поскольку во внутриполитическую ситуацию в стране стал активно вмешиваться Ахеменидский Иран.
В данный критический период началось возвышение Македонии, в чем дальновидные греческие политические деятели стали искать свою выгоду. К числу таких деятелей принадлежал и Исократ, который говорил: “Пусть одушевленное патриотической идеей воинство сделает Грецию обладательницей неисчерпаемых финансовых сил Востока, центром мирового обмена!…
Перенесем войну в Азию, а счастье Азии к себе! (Isocr. Phil. 9)“47. Идеями Исократа сначала руководствовался Филипп Македонский, а после его неожиданной смерти дело продолжил его сын Александр.
Завоевания Александра, в отличие от других завоеваний, стали первой реальной попыткой слияния или сближения двух разных цивилизаций. Его задачей было, в первую очередь, завоевать Восток, а также создать между Востоком и Западом gens una summus, что в некотором смысле ему удалось.
Говоря об унификации, в первую очередь, представляется целесообразным исследовать вопрос языковой ситуации, точнее двуязычия (билингвизма). Благодаря походам Александра, древнегреческий язык стал стремительно распространяться не только в Передней Азии, но и сопредельных и отдаленных районах, приобретая доминирующее положение не только на территориях, по которым прошел со своим войском Александр Македонский, но и на многих других территориях, не приобретая, однако, статус государственного.
Исходя из этого факта, исследователи единогласно утверждают, что древнегреческий в птолемеевском Египте, Селевкидском царстве, Пергаме, Родосе, Боспорском государстве, Понте, Греко-Бактрийском государстве, Коммагене и других странах стал государственным языком50. Во всех перечисленных государствах греческими названиями именовалась вся система управления, административно-территориальное деление и др.
Идентичная ситуация сложилась и в вопросе верований, когда греческие боги «переместились» на Восток и наоборот. Краеугольный камень слияния верований был заложен Александром, провозгласившим себя Египте сыном бога Аммона. Он преподнес почести и уважения чужим богам, ожидая от египтян не только поддержки, но и проявления преданности. Этим Александр преследовал цель гарантировать претворение жизнь политики слияния Запада с Востоком.
В сфере идеологии, которой в то время являлась религия, первоочередное значение приобрело египетско-греческое синкретическое божество Серапис (Сарапис)52. Этот бог воплощал в себе как древнеегипетских Осириса и Аписа, так и греческого Аида. Чуть позже к этому трехликому божеству прибавились также Посейдон, Аполлон и Зевс.
В отличие от Египта, создать такого обусловленного историческими объективными и субъективными причинами Сераписа в переднеазиатском регионе не удалось. Жители Ближнего и Среднего Bостока в вопросах веры были весьма консервативны, поэтому их пантеон уступал египетскому.
По подсчетам, последний состоял из не менее 2000 богов. Что же касается вопросов духовной сферы, то на этом поприще Египет уступал Передней Азии, постольку, как справедливо находят некоторые исследователи, “… древнеегипетская культура была, в первую очередь материальной, а не письменной, в отличие от своего ровесника Двуречья; в культуре последнего первое место заняла письменность, а из материальной культуры до нас дошли редкие осколки”.
В отличие от Передней Азии в малоазиатских районах большое значение придавалось греческим божествам, особенно Зевсу, Аполлону и Мененде.
Параллельно, греческий язык активно проникал в денежно-податную систему. О широком распространении греческого языка в Передней Азии и сопредельных территориях говорит и тот факт, что во всех государствах новой системы почти все правители, начиная с Александра, имели греческие имена.
Селевкиды, заменившие Александра и считавшие себя его правопреемниками в Передней Азии, сохранив свои собственные имена, получили еще и различные греческие культовые официальные имена: Никатор, Сотер, Теос, Филопатор, Эпифан, Евпатор, Каллиник.
То же самое происходило и в государствах Малой Азии – Понте, Каппадокии, Вифинии, Коммагене, а также в Египте и Греко-Бактрийском государстве, и получило определенный резонанс в Aрташесидской Армении, являвшейся неотделимой частью эллинистической системы. Так, Арташес I получил имя Добрый или Благодетель (Барепашт – на арм. яз.), а Тигран II – Великий (Мец – на арм. яз.).
Выше речь шла о распространении греческого языка только в одном направлении – Запад-Восток, однако по принципу бумеранга происходил и обратный процесс, хотя в более скромных размерах; особенно существенным оказалась интерференция персидского на греческий язык. Однако в этих языковых отношениях главным оказался факт становления древнегреческого государственным языком во всей Передней Азии, хотя параллельно местные жители продолжали использовать свои родные языки.
Хорошо известно, что Греция доэллинистической эпохи явилась конгломератом городов-государств, которые в течение своей долгой истории, начиная с гомеровской эпохи (XI – IX вв. до н.э.), оставались верными идеологии города-государства. Полис, правда, теперь «под крышей» крупных территориальных государственных образований получил широкое распространение в эпоху эллинизма. Вместе с греками во вновь основанных городах получили право жить и жители Востока, что не было характерно для времен Великой Греческой колонизации (VIII – VI вв. до н.э.) .
В отличие от греков римляне, заменившие их при основании всемирной империи, в вопросе глобализации пошли по пути дуализма. При этом вначале произошла романизация, а в период кризиса империи – варваризация или ориентализация.
Возвращаясь к Востоку, следует подчеркнуть, что после его завоевания и даже в процессе завоевания Александр Македонский “разгромил” мировоззрение, существовавшее веками, и вместо дворцовой цивилизации установил державную, что и продолжили его преемники. По подсчетам А.Б. Рановича, Александр и его преемники основали здесь 176 городов, из которых существование 23–х ставится под сомнение. Самым известным среди них, несомненно, была египетская Александрия.
Градостроительству сопутствовал синойкизм – соединение городов, поселений, слияние их при образовании общего (единого) гражданства. Это явление в скромных масштабах происходило и в Арташесидской Армении. В итоге, в Переднем и Среднем Востоке многие жители стали активно переселяться из деревень во вновь построенные города.
Фактически, то, что греки совершили в эпоху Великой колонизации в бассейнах Средиземного, Черного, Мраморного и Азовского морей, на прибрежных территориях, стало претворяться в жизнь в глубине азиатского материка и на крайнем Востоке: на месте современного Худжанда (в Таджикистане, в советское время – Ленинабад) была основана Александрия Эсхата (Крайняя).
В процессе градостроительства на Востоке между преемниками Александра Македонского и местным населением сформировалась новая форма общения. В Балканской Греции доэллинистической эпохи между правителями и населением имела место переписка, чего на Востоке никогда не существовало.
Как отмечает Г.Х. Саркисян, эта переписка была не регулярной, а носила спонтанный характер, что не имело ничего общего с тем, что происходило на Востоке в эпоху эллинизма. Между правителями и городскими общинами на Востоке установились тесные и оживленные эпистолярные связи, которые во многих своих проявлениях были очень похожи на вековые связи в городах древней Греции. Но, к сожалению, до нас не дошли письма, отправленные Александром.
На пути сближения Запада с Востоком Александр Македонский был готов на любой шаг, одним из которых стала женитьба его 10.000 воинов на женщинах Востока. Чтобы послужить примером, сам Александр женился на царице Бактрии Роксане. Такими в общем-то примитивными методами он хотел укрепить связи между завоевателями и завоеванными народами.
Александр Македонский пошёл на ещё один нестандартный шаг: всем новобрачным он роздал приданое. На Востоке этот обычай существовал с древнейших времен, однако практически отсутствовал у греков, которые ограничивались обменом свадебных даров. Приняв эту новую традицию, греки стали именовать приданое φερνή64, что означает военная добыча, грабеж. Так Александр хотел совершить переворот в мышлении греков, руководствуясь законами Востока.
Что же касается законов этого региона, то недавно основавшиеся здесь греки выступали в качестве учеников, так как Передняя Азия считалась колыбелью законодательства. Так, например, Месопотамия, начиная с конца III тысячелетия дo н.э., уже имела сборники своих законов.
Александр Македонский, естественно, не успел претворить в жизнь все задуманное, однако наметил план действий, которым должны были руководствоваться его последователи – диадохи и эпигоны.
Одну из наилучших оценок его действий дал еще античный мыслитель и историк Плутарх: “Александр, построив для варваров 70 городов и распространив в Азии греческие организации, поставил их на ноги. Он прошел по Азии не как разбойник, который мог достичь внезапного успеха, приобретая награбленное богатство, как поступил в дальнейшем Ганнибал, вторгшись в Испанию… Александр желал, чтобы все жители мира подчинялись бы одному разуму и были бы руководимы одинаковыми государственными системами, к чему он уже перестроил самого себя” (Plut., Moralia. Alex., 5; см.: также Plut., Sertorius, XXIII.)66.
Сразу после похода Александра, как было отмечено выше, Армения не только провозгласила свою независимость, полученную благодаря походу Александра: на данной территории возникли царства Великой Армении и Малой Армении. О происходившем, кроме Курция Руфа, свидетельствует также Арриан, который пишет: ”Армянами руководили Оронт (Όρόντης) и Митрауст …”67.
Сразу после сражения под Гавгамелами, как свидетельствуют античные историки, Великая и Малая Армении незамедлительно приобрели независимость и, согласно упоминанию Диодора Сицилийского, царем Великой Армении стал вышеупомянутый Оронт. Историк свидетельствует: ”Письмо, которое было написано на ассирийском, было послано от Оронта, который правил в сaтрапии Армения (здесь речь идет о существовании при Ахеменидах XIII сатрапии, которая почти соответствовала по занимаемой территории вновь основанной Великой Армении – А.А.) и был другом Певкеста (Diod., XIX, XXIII, 3)”68. В своем дальнейшем изложении историк называет его Ардоатесом (Diod., XXXI, XIX, 4-5)69.
Мы полагаем, что речь здесь идет о Ерванде – Оронте III (331 – 330 гг. до н.э.), который восстановил независимость Армении. К великому сожалению, о нем, и о царях, правивших после него, до нас дошли очень скудные сведения.
В том, какую территорию занимало восстановленное царство Ерванда-Оронта III, можно выяснить, исследуя данные “Землеописания” (“Περίοδος γής”) Гекатея Милетского в сравнительном анализе с другими источниками.
Гекатей дает приблизительные границы Армении на стыке VI – V вв. до н.э., описывает границы Армении на северо-западной окраине (причерноморские районы), а также приблизительные границы юго-восточной части, имея при этом в сугубо географическом аспекте западную ориентацию. Границы, отмеченные Гекатеем, в основном совпадают с границами территорий новообразованной Великой Армении, освободившихся от гнета Ахеменидов.
В описании Гекатея Милетского Малая Армения находится вне этих границ. На пограничных с Арменией причерноморских районах или на юго-восточной части Черного моря, согласно Гекатею, проживали мосхи, тибарены, макроны, халибы (халюбы), моссинеки, матиены, колхы, скифы (Hecat., frg. 169 и след.; также Jacoby F. Hecat., frg. 195 и след.).
Согласно описанию народа, возможно приблизительное очерчивание границ юго-восточной части страны. Гекатей пишет: ”Хой – народ по соседству вехиров в описании Азии. До сих пор остается как страна вехиров, рядом с которыми живут хойи. Хойям с востока соседствуют дезиры” (Hecat., frg. 190; см.: также Jacoby F. Hecat., frg. 200).
После Гекатея 19 веков спустя о хоях вновь упоминает испанский путешественник Руи Гонсалес де Клавихо (XIV в.), который пишет: ”На другой день, в четверг пятого июня, около полудня прибыли в город, называемый Хой. Он располагался на равнине в окружении многочисленных садов и возделанных полей… Здесь, у этого города Хой, кончается Верхняя
Армения и начинается Персия; в городе живет много армян“72. Испанский путешественник говорит о древнеармянской провинции Гер (her), которая уже в дни де Клавихо была переименована в Хой.
Мы не можем дать однозначный ответ на вопрос, откуда древнегреческому историку-географу известно название этого административно-территориального деления (Хой), которое он отождествляет с названием народа.
Можно только предположить, что он имел неизвестный нам первоисточник и, основываясь на его сведениях, дал описание административно-территориального деления, а также этнографическую карту. Мы не можем также ответить на вопрос, каким образом на “Вавилонской карте мира” появилось название Армении (о карте см. ниже).
Cозданное царство Оронтидов-Ервантидов (арм. – Ервандуни) после провозглашения независимости должно было занять приблизительно ту же территорию, которой оно владело до завоевания Армении Ахеменидами. Вероятно, только впоследствии, когда Ерванда III сменили его преемники, то есть при …….анесе (первая часть имени этого царя пока неизвестна; правил первой половине III в. до н.э.), а тем более при Ерванде IV Последнем (220 – 201 гг. до н.э.) произошли территориальные потери.
Пока невозможно дать однозначный ответ на вопрос, когда произошло это историческое событие, поскольку свидетельства по данному вопросу чересчур скудны и отрывочны. Можно предположить, что Ерванд и Митрауст провозгласили себя независимыми еще до сражения при Гавгамелах. Однако в этом случае естественно возникает другой вопрос: какие силы заставили их участвовать в сражении и воевать против Александра?
Если подойти к вопросу с другой стороны, то временем провозглашения независимости следует считать исторический отрезок сразу после сражения при Гавгамелах (после октября 331 г.), когда Дарий III Кодоман потерпел поражение, и вышеупомянутые два армянских военачальника еще на пути возвращения из Гавгамел в Армению пришли к общему мнению и поделили между собой территорию освобожденной Армении.
Нам следует рассмотреть контуры приблизительных границ царства Великой Армении (к вопросам границ и административно-территориального деления Малой Армении мы обратимся ниже). Территориальные изменения, которые претерпело царство Великой Армении на момент своего основания, были незначительны, по сравнению с границами сатрапии Армении76. Вероятно, это было связано и с тем, что Александр Македонский непосредственно не вошел в Армению77, и поэтому страна оставалась вне всяких потрясений. Именно это обстоятельство и помогло сатрапу Ерванду III.
Диодор Сицилийский подробно излагает территориальные изменения, совершенные Пердиккой после смерти Александра. В его списке перечислены имена более 20-и государств, но отсутствует Армения (cм.: Diod., XVIII, III, 1-3, также XVIII, XXXIX, 5-7).
Вопрос о провозглашении независимости и восстановлении царства Оронтидов подробно проанализирован С.М. Кркяшаряном.
Детально анализируя два противоречивых свидетельства Диодора (Diod., XIX, XIX, 23, XXXI, XIX, 5), а также лапидарные источники (особенно греческую надпись Армавира), данные нумизматики (медная монета царя Софены Аршама), армянский исследователь убедительно доказывает восстановление института царств в двух Армениях.
Появившееся на исторической арене царство Великой Армении включало в свой состав 15 губерний (на арм. – наhанг) и чуть более 190 провинций (на арм. – гавар).
Созданное на развалинах империи Александра Македонского Селевкидское государство включило в cвой состав не только территории X сатрапии Ахеменидов, в пределы которой входили также Каспиана, Фавнитида и Басоропедея. В пределы Селевкидского царства входила также Тамонотида (арм. – Тморик).
Таким образом, на восточной окраине граница доходила до места слияния р. Куры с Араксом. В центральной части южной территории границей явилась река Джерм, то есть от Великой Армении был отделен Кордук, включенный как номинальное царство в состав Селевкидского государства. Таким же образом на севере грузины смогли отвоевать у Великой Армении Гугарк и Хордзян. Однако и на этом территориальные потери вновь основанного царства Оронтидов не закончились.
С первого дня восшествия на престол Селевкиды хотели присоединить к своему государству все территории, которые до этого были в составе Ахеменидского Ирана. Известно, что Александр Македонский после сражения под Иссом (333 г.) двинулся по территории Восточного Средиземноморья в направлении север-юг, совершив таким образом резкий поворот на 90 градусов.
В 331 г. после завоевания Никефория он взял Нисибин, однако армянские территории, находившиеся западнее последнего, впоследствии вошли в состав основанного царства Великой Армении.
Селевкидам нужны были те территории южной части царства Великой Армении, по которым проходил армянский отрезок “Царской дороги” Дария I. Для них это не представляло сложной задачи, поскольку данный отрезок дороги находился на севере по соседству с Aрмянской Месопотамией, то есть непосредственно на армяно-селевкидской границе.
Таким образом, нахождение этой части дороги на юго-западной окраине царства Великой Армении стало стимулирующим фактором для Селевкидов. Такое расположение давало им возможность быстро захватить армянскую часть “Царской дороги”. Остается невыясненным точный период завоевания данной территории.
Можно предположить, что Селевкиды долго не заставили себя ждать, поскольку эта территория имела для них жизненно важное значение. Захватив ее, Селевкиды открыли для себя не только дорогу Малой Азии. Был создан плацдарм для последующего покорения Великой Армении.
То, что Селевкиды, особенно их первые правители до Антиоха III Великого включительно, считали себя правопреемниками Александра Македонского, подсказывает тот факт, что они постоянно воевали против Птолемеев. Эти войны, известные в истории как Сирийские, имели целью не только завоевание южной Сирии, но и покорение Египта, что осуществил в свое время сам Александр.
Необходимо определить территории, по которым проходила “Царская дорога” Дария I, что поможет выявить линию южной границы Армении. Об этой дороге сохранилось свидетельство только одного первоисточника – Геродота: ”За рекой следует Каппадокия, и по ней на расстоянии 104 парасангов до границы Киликии расположено 28 стоянок.
На этой границе надо пройти через два прохода и миновать два сторожевых укрепления; на пути через Киликию – три стоянки на расстоянии 15. 1/2 парасангов. Границу Киликии и Армении образует судоходная река Евфрат. В Армении находится 15 стоянок с заезжими домами и сторожевым укреплением на протяжении 1/2 парасангов. Из этой (Армении) путь ведет в Матиену; …“ (Herod., V.52).
Об армянской части этой дороги исследователи высказывали различные точки зрения, которые в большинстве случаев опровергают друг друга. В армянской историографии наиболее подробно вопрос был исследован Я.А. Манандяном. Изучая работу немецкого исследователя Е. Шпека и основываясь на его мнении, он находит, что дорога из Каппадокии дошла до Мелитены (Малатии), затем пересекла Евфрат и Тигр и параллельно последнему по левому берегу дошла до города Безабды (Бзабды). Подобная направленность дороги просто иррациональна, поскольку путь, таким образом, просто механически удлиняется84. В этом случае вне дороги также остается Каппадокия, о которой упоминает Геродот.
Одновременно Я.А. Манандян упускает из виду еще один важный факт. Во время строительства Дарий I стремился по мере возможностей избегать высокогорных местностей и провел дорогу через районы, имеющие благоприятные природно-климатические условия.
Маршрут, предложенный Я.А. Манандяном, проходит по горным территориям южной части Армении, где несколько месяцев в году природно-климатические условия весьма неблагоприятны. Однозначно, в этих условиях дорога не могла полноценно функционировать все 12 месяцев в году.
Армянский отрезок “Царской дороги” имел самое важное значение. В отличие от персидского и малоазийского отрезков, Армения имела более суровые природно-климатические условия, не говоря уже о неблагоприятной орографии на некоторых отрезках.
Как было отмечено выше, Геродот упоминает 56,5 парасангов (фарсах) по территории Армении, а один парасанг равен 5.549 метрам, что тоже неверно было рассчитано Я.А. Манандяном. При маршруте, предлагаемом им, дорога имела протяженность почти 400 км.
Хорошо известно, что восшествию Дария I на престол сопутствовали многие восстания внутри державы, послужившие ему хорошим уроком. Царю необходимо было самыми кратчайшими путями соединить исконную Персию с отдаленными районами, чтобы в случае нового восстания немедленно и без препятствий переправить войско в неспокойную местность.
Кроме военно-стратегического значения дорога, однозначно, имела и политическое, и торгово-экономическое значение. Поэтому она должна была проходить по тем местностям Армении, благоприятные условия которых позволили бы эксплуатировать ее круглогодично без каких бы то ни было затруднений.
Другой маршрут дороги был предложен Б.А. Арутюняном, который, на наш взгляд, также не соответствует реальной действительности. Исследователь находит, что дорога проходила параллельно южным склонам гор Армянского Тавра, то есть протянулась по территории Армянской Месопотамии, и доходила до Киликии.
Граница Армении, а впоследствии и Великой Армении на южном рубеже всегда проходила параллельно северным (а не южным) склонам Армянского Тавра.
Что касается Армянской Месопотамии, то эта территория с древнейших времен была густо заселена армянским населением, однако ее никогда не считали исконно армянской. Именно на этой территории несколько веков спустя было основано царство Осроены (132 г. до н.э. – 216 г. н.э.), где правили цари по имени Абгар. Более того, одного из Абгаров историк Тацит называет царем арабов (Tacit. Annal., XII, 12) 86. Эта территория, естественно, не имела никакого отношения к армянской части “Царской дороги”.
В том, что территория была заселена армянами, не являясь исконно армянской, косвенно упоминают Хоренаци и Фавстос Бузанд. Первый пишет: ”Меж тем Ерванд (речь идет о Ерванде IV Последнем – А.А.) обретает опору в римлянах, уступив им Месопотамию, и обеспечивает себе безопасность в царствование Веспасиана и Тита.
С этих пор власть армян над Месопотамией прекратилась… (M. Choren. II, 38; см.: также II, 33, 36)“. Это свидетельство подсказывает, что при проведении своих административно-территориальных реформ Дарий I считал более целесообразным присоединить Армянскую Месопотамию к XIII армянской сатрапии.
Об этих территориях еще раз упоминает царь Пап в период обострения армяно-римских отношений (см.: Faust. Byz. V, 32). Почти то же мнение выражает историк Себеос в своей “Истории” (Sebeos. Hist. XI, 15-35).
Таким образом, получается, что “Царская дорога” проходила по другим местностям. На наш взгляд, путь “вошел” на территорию Армении через Багешское ущелье, затем повернулся на 90 градусов на запад и далее продвигался параллельно северным склонам Армянского Тавра.
Сначала дорога дошла до Харбердской равнины (или Алелуа), затем пересекла Евфрат и дошла до Мелитины, после чего протянулась параллельно северным склонам Киликийского Тавра .
Что же касается границ XIII сатрапии, то уточнить их контуры только на основании сведений Геродота невозможно, поскольку его упоминание заключается в следующем: ”Из Пактики, Армении и соседних областей до Евксинского Понта поступало 400 талантов. Это – тринадцатый округ” (Herod., III, 93).
Только с помощью сопоставления этого свидетельства Геродота с данными его предшественника Гекатея Милетского и с последующими историками (в первую очередь, со сведениями из “Анабасиса” Ксенофонта можно восстановить приблизительные очертания границ Армянской сатрапии (Xen. Anab., IV – V)88.
Проливают свет на этот запутанный вопрос и последующие авторы, в первую очередь, Страбон, Плиний Старший и Птолемей, в сочинениях которых есть много ценных сведений.
Таким образом, нам удалось уточнить, какие территориальные изменения потерпела Армения как в качестве Ахеменидской сатрапии, так и после приобретения независимости и восстановления государственности при последних Оронтидах.
Состояние царства Оронтидов стало критическим, когда в Селевкидском государстве начал править Антиох III Великий89. Именно при нем Великая Армения полностью попала под влияние Селевкидов. В это время в Армении стал править стратег Антиоха – Арташес. Тогда же как правитель-стратег начал свое правление Зарех.
Однако, вопреки развивавшимся геополитическим тенденциям, усиление Селевкидов не получило дальнейшего развития, а реальная независимость Армении вскоре станет прочным свершившимся фактом.
Отрывок из статьи Арутюняна Акопа: Древняя Армения между Восточным средиземноморьем и Ираном (II в. до н.э. – III в.): динамика межгосударственных границ и административно-территориального деления.
