Турецкая политическая пропаганда панисламизма, в которой религиозный фанатизм не цель, но только орудие, струится в Закавказье из Константинополя через Малую Азию непрерывным током уже давно. Собственно говоря, с тем или другим названием, она всегда шевелилась под пеплом – с тех пор, как падение Гуниба 21 сделало русских совершенными и окончательными владыками перешейка. 22
Она создала массовую черкесскую эмиграцию, будила бунты в Абхазии, брожения в Чечне, за неё тысячи ингушей заплатили переселением в Сибирь – на верную смерть от чахотки.
Но если русское управление Кавказом в шестидесятых и семидесятых годах не было чуждо частных ошибок, может быть, и крупных, то, во всяком случае, общий принцип руководящей ими терпимости национальной
и религиозной выгодно отличал его от всех маленьких феодальных правлений, вразброс пережитых Кавказом до русского завоевания, так что панисламическая пропаганда не могла пустить глубоких корней в его почву, как сила политическая.
Религиозные фанатики Ислама уходили в Турцию, умеренный элемент спокойно оставался дома, находя, что вера верою, а жизнь жизнью и что раз русское правительство веры не тревожит, то жить в стране, хоть сколько-нибудь подзаконной, гораздо выгоднее и приятнее, чем под гнётом беззаконного деспотизма, который – как это именно черкесская эми-грация испытала в Турции – окупает своё гостеприимство вербовкою покровительствуемых в шайки официального разбоя.
С первыми влияниями русификаторских тенденций русская администрация на Кавказе, совершенно изменив прежней тактике, стала нащупывать капризную и сомнительную систему национального фаворитизма. Были в чести армяне – в подозрении грузины. Вошли в честь гру-зины – началось гонение на армян.
Пока не разочаровались в тех и других, держали в чёрном теле мусульманских инородцев, и было время, что татары могли по праву называть себя несчастнейшими из кавказских подданных России. Оказались «неблагонадёжными» ар-мяне и не столь «благонадёжными», как желала бюрократия, гру-зины, – давайте ласкать татар!
Именно в этом ряде «волшебных изменений милого лица»23, под шум этих капризных проб эгоистиче-ского бюрократизма, откровенно показывавшего равно всем народ-ностям, что они для него существуют, а не он для них, и которая более рабски ему придётся, та и будет возложена на лоно – именно тогда-то и выросли, как отражения правительственных симпатий и антипатий, грузинское безразличие к России, армянское отчаяние и кавказские успехи панисламической политики Абдул-Гамида.
Вооружая суровые меры против закавказских армян, русская бюрократия опять, сверх своего ожидания, оказалась во внезапном союзе с турками – очень выгодном для султана, но самоубийственном для русского дела в Малой Азии. Что происходит сейчас на Кавказе – вода на мельницу султана. И мы собственными руками заботимся о том, чтобы вражеская хорошо работала, забывая, что если она разойдётся, как мечтает Абдул-Гамид, то ей не трудно будет смолоть понем-ножку и Карсскую область и – вверх по Закавказью – хоть по самый Ахалцихе! 24
Победоносная русская армия бессильно стояла у врат Константинополя. Разбитая наголову русская дипломатия бессильно заседала на Берлинском конгрессе. Побеждённый победитель в Зимнем дворце грустно подсчитывал убытки и тягости, принятые Россией в сверхсильной и не вознаграждённой войне.
Окружённый тучами внутренней грозы, он предвидел огромную, вынужденную паузу в той наступательной политике Ближнего Востока, которая, начиная с Петра Великого и даже по апокрифическому его завещанию, счита-лась два века необходимою и естественною задачей империи: задачею историческою, религиозною, национальною и династиче-скою. Победивший побеждённый молодой султан Абдул-Гамид в Ильдиз-Киоске весело потирал свои изящные, узкие, мягкие и белые, как у женщины, руки и думал про себя:
– Дёшево отделался!
Действительно, отделаться дешевле было нельзя. Ампутация Болгарии с коварным отчленением от неё Македонии была щедро оплачена чудесным спасением областей, которые было менее всего надежды спасти и которые сам Абдул-Гамид откровенно называет «туловищем империи». Уцелела лишь немного очищенная русскими Малая Азия, и с нею уцелел султанат; острый, грозивший смертью недуг обратился в хроническое, конечно, не весьма приятное, но довольно безопасное недомогание.
Отрывок из книгги Александра Амфитеатрова: Армянский вопрос Продолжение следует
Читать также: Армянский вопрос — Александр Амфитеатров, Россия умыла руки в армянском вопросе — А. Амфитеатров, Армянское освободительное движение — Недоброжелательность держав, Попытка Англии положить конец неистовствам Абдул Гамида — Категорический отказ России, Отвратительная ложь в русской печати, Армянское недовольство — Результат Голицынского режима, Россия помогала Турции душить голоса свободы в армянской нации
21 Гуниб – гора в Дагестане, последний оплот Шамиля, пал после упорного сопротивления в августе 1859 года.
22 В XIХ в. многие путешественники называли Кавказские горы кавказским горным перешейком.
23 Строка из стихотворения А. А. Фета.
24 Это предсказание А. В. Амфитеатрова, увы, сбылось: Карсская область и ряд других территорий отошли к Турции.
