Еще более плачевным было положение на фронте. Когда турецкие войска в середине мая начали наступление на Игдыр, армянские войска вынуждены были отступить до реки Аракс. Одновременно против армян поднялись местные курды и татары (современные азербайджанцы), и, таким образом, к середине мая 1918 года Араратская долина была полностью окружена врагами.
Тяжелое положение усугублялось еще и тем, что после падения Карса и Александрополя страна была полностью оторвана от окружающего мира, а сотни тысяч беженцев жили прямо на улицах городов и деревень. Не было продуктов питания, начались эпидемии, среди солдат был заметен дух упадничества, отчаяния.
В такой ситуации турки начали генеральное наступление. В Ереване возникла паника и невероятная суматоха. Население готовилось к бегству. Но — куда? Путей к бегству не оставалось: дороги на Тифлис и Баку были крепко закрыты. Железная дорога на Иран не действовала, Нахичеван был занят мусульманами, а с юга и с запада двигались турки, убивая на своем пути каждого встречного армянина. Бегство и сдача врагу были равносильны убийству. Выхода не было, оставалось лишь сопротивление. Свобода или смерть — другого выбора не было.
И случилось чудо, одно из тех чудес, которые приходят неожиданно и выводят людей из безвыходного положения. Народ, его руководители, армия и духовенство прониклись одной идеей: победить или умереть. И народ Араратской долины, все, как один человек, поднялся на бой. Действовали все. Национальный Совет занимался армией, снабжением и организационными делами. Военное командование повышало боеготовность армии.
Генерал Силикян своими приказами поднимал боевой дух народа и армии. Население общими усилиями выполняло тыловые работы. Женщины и девушки готовили и доставляли солдатам еду и табак, готовили санитарные лазареты. Армянские священники с крестом и проповедью шли от одних масс народа к другим и именем Бога призывали их к защите отечества. Епископ Гарегин Овсепян был постоянно с солдатами и своими пламенными речами поднимал солдат на бой. Повторялись дни Аварайрской битвы.
Когда 21 мая на подступах к Сардарабаду показались турки, перед ними уже стояли в полной решимости победить армянские солдаты. Армия Силикяна в эти дни насчитывала 10 000 солдат. Часть из них, под командованием Дро, находилась на Баш-Абаранском фронте. Другая часть, под командованием генерала Даниелбега Пирумяна, находилась на Сардарабадском поле.
Общим главнокомандующим был генерал Силикян, а начальником штаба — полковник Великян, которым и был составлен общий план военных действий. Со стороны турок на Сардарабадском фронте действовала 5-ая дивизия вместе с различными мусульманскими группировками, а на Баш-Абаранском фронте — 3-я дивизия. 21 — 22 мая произошли короткие «контрольные» бои.
Турки пытались найти слабые места в обороне армян и начать наступление в самом слабом из них. Они даже не подозревали, что армяне могут перейти в контрнаступление. Однако- 22 мая Силикян дал приказ к контрнаступлению. Армянские войска ринулись на противника, и началась серия ожесточенных схваток.
Турецкие войска оказали упорное сопротивление, а местами сами переходили в наступление. Целый день гремели пушки, раскаты которых слышны были в Ереване, где люди активно трудились для фронта. На ослах, телегах и пешком они доставляли на фронт боеприпасы, продукты питания, табак. Добровольцы непризывного возраста, старики и юнцы, спешили на фронт. Слившись воедино, воевала вся страна, воевала насмерть.
24 мая турки сначала отступили, а затем бежали. Армяне бросились их преследовать, турки пытались закрепиться на новых позициях, но под натиском воодушевленных армян вынуждены были продолжать бегство. Победа была внушительной.
В тот же день в связи с блестящей победой армян генерал Силикян обратился к народу со следующим призывом: «Армяне! Спешите освободить Родину! Настал момент, когда каждый армянин во имя Большого Дела, забыв свои личные интересы, должен приложить последние силы, чтобы добить врага. Мы не хотели войны, ради мира и спокойствия мы были готовы к жертвам, но наш жестокий противник продолжает двигаться по намеченному пути.
Он делает вид, что хочет превратить нас в рабов, но на самом деле хочет уничтожить нашу многострадальную нацию. И если мы должны умереть, не лучше ли с оружием в руках попытаться защитить себя? Может быть, удастся нам в борьбе обрести право на жизнь.
А то, что мы умеем защищаться, показали последние битвы, где превосходящий нас численно противник вынужден был отступить под нашими ударами. Нужно еще одно усилие, и враг будет выгнан за пределы границ нашей земли, где наши отцы и деды в течение многих лет тяжелым трудом своим, своим потом и кровью добывали средства к существованию.
Армяне, медлить нельзя! Все мужчины до 50 лет обязаны встать под ружье. Я требую, чтобы все приходили со своим оружием и патронами для защиты Родины.
Армянки! Вспомните нежных женщин V века, которые вдохновили своих мужей на Большое Дело в боях бессмертного Вардана. Последуйте их примеру, если не хотите, чтобы была попрана ваша честь Подтолкните тех трусов, которые под разными предлогами избегают фронта. Собирайте боеприпасы, продукты питания, одежду для фронта.
Я глубоко убежден, что этот мой призыв не останется без ответа и в течение нескольких дней мы будем иметь такую героическую армию, которая вышвырнет противника с нашей родной земли и обеспечит существование армянского народа.
Во имя многострадального народа. Во имя попранной Истины, Поднимитесь на священную войну!
Все мужчины, способные носить оружие, обязаны представиться в Ереване генералу Бексанбегу, а все собранные продукты должны быть сданы местным Национальным Советам».
И призыв Силикяна, напоминающий призыв V века, не остался без ответа — Силикян получил то, к чему призывал.На Баш-Абаранском фронте 23 мая с наступлением турок начались кровопролитные бои. Дро смог остановить наступление. Однако турки получили подкрепление и перешли в наступление снова.
И вновь их наступление было остановлено: под опытным руководством Дро все
атаки турок были отбиты. А 28 мая он предпринял смелую контратаку и принудил противника к бегству. В этом бою погиб один из известных фидаинов, начальник конного отряда по прозвищу Земляк. 28 мая турецкие войска отступили по всему фронту, отступили в панике и хаотично. Армянские войска преследовали их по пятам.
Воодушевление народа было неописуемо. Генерал Силикян уже вынашивал еще более смелые планы — в частности освобождение Александрополя. Он хотел двинуть армию на Александрополь, но, оставив его в стороне, сначала захватить Карс. Он был уверен, что может взять Карс, после чего проблема Александрополя решится сама собой. Оторванные от тыла, турки не остались бы в Шираке.
После победы под Сардарабадом
После победы под Сардарабадом, 29 мая, Силикян снова обратился к народу со следующим призывом: «Армяне! Усилия наших доблестных солдат продолжаются, и турецкие войска отступают. Мы должны обратно отвоевать Александрополь, который турки у нас подло отняли. Все наши мысли должны быть направлены на Александрополь.
Мы должны отвоевать его и только после этого вступить в переговоры с турками о заключении мира. Мы знаем, как обнаглел противник: он требует Ахалкалак, Ахалцих, Александрополь, Эчмиадзин вместе с Собором и большую часть Ереванской и Нахичеванской губерний. Неужели мы вынесем такой позор?
Неужели с легким сердцем мы отдадим противнику нашу Землю, которая питала, питает и будет питать нашу святыню — Эчмиадзинский собор?! Нет, армянский народ, ты никогда не позволишь так оскорбить себя! И мы избавимся от этого позора, если дойдем до Алексаидрополя. Мало осталось до Александрополя, помогите нашим солдатам» и мы через три-четыре дня достигнем своей цели.
Все к оружию! Вперед, в Александрополь!» Призыв этот был близок всем — и для победившей армии и для чудом спасшегося народа. Все армяне были воодушевлены и жили предстоящей битвой за Александрополь, Армия готовилась к наступлению, когда вдруг генерал Силикян получил телеграмму о том, что в Батуми подписан договор о мире, и главнокомандующий Назарбекян приказывает прекратить военные действия.
Это был снег на голову, это был кошмарный сон. Это было национальное потрясение. Национальный Совет проводил заседание за заседанием, но к окончательным выводам и решениям не мог прийти. Арам не участвовал в заседаниях: от пережитого шока он ушёл в себя и ждал приезда Назарбекяна. Некоторые полагали нужным смириться и признать условия Батумского договора.
Но дашнакская фракция предлагала отказаться от выполнения приказа Назарбекяна и назначить главнокомандующим Силикяна, чтобы продолжать борьбу. Армия также стояла на стороне дашнакской партии. С передовых позиций фронта поступали телеграммы с протестами по поводу условий мира и с просьбами к Национальному Совету о продолжении борьбы.
Согласно Батумскому договору, даже Камарлу, который не находился в руках турок, должен был отойти к Турции. Сотни делегаций из Камарлу прибывали в Ереван и устраивали демонстрации протеста, требуя у Национального Совета непризнания Батумского договора. Женщины и девушки с флагами становились у здания Национального Совета, чтобы он аннулировал Батумский договор. Принять решение было трудно.
Армянское войско состояло из 12 000 солдат, тогда как турецкие войска имели 35 000 и могли увеличить это число за счет местных мусульман. После заключения Батумского договора грузины фактически выходили из игры, и Турция уже могла все свои силы сосредоточить на армянском фронте. Национальный Совет из-за внутренних разногласий не смог прийти к окончательному выводу, и Силикяну ничего не оставалось, как подчиниться приказу Назарбекяна. Турецкие войска заняли позиции, которые были предусмотрены Батумским договором.
Но давайте вернемся в Батуми и посмотрим, как шли переговоры, когда в Армении происходили тяжелые бои и лилась кровь. Закавказская делегация настаивала на условиях Брест-Литовского договора и протестовала, когда турецкая сторона требовала большего. Стороны
обменивались речами и посланиями, но безрезультатно.
В разгар переговоров, 14 мая, турки потребовали, чтобы им немедленно разрешили перебросить их войска через Александрополь в Джульфу. И как мы уже видели, не дожидаясь ответа, они напали на Алексакдрополь и заняли его. Чтобы не затягивать переговоры, представитель Германии фон Лоссов 19 мая предложил свои услуги в качестве посредника. Несмотря на бурные протесты татар, закавказская делегация приняла это предложение.
На следующий день в Батуми прибыли представители Армянского Национального Совета А. Оганджанян и А. Зограбян, чтобы просить у немецкого правительства опеки над Арменией. 22 мая об этом была представлена официальная просьба фон Лоссову. Последний немедленно телеграфировал немецкому послу в Турции, от себя прибавив, что положение армян катастрофическое и что турки собираются занять все армянские районы и уничтожить их.
24 мая фон Лоссов сообщил закавказской делегации, что Турция отказала ему в посредничестве, а на следующий день специальным письмом фон Лоссов сообщил, что из достоверных источников ему стало известно о распаде Закавказской Республики, после чего его присутствие в Батуми лишается смысла. В тот же день фон Лоссов покинул Батуми.
И действительно, Закавказская Республика быстро катилась к распаду. Грузины искали немецкого мандата, татары, ухватившись за полы турок, тащили их в Баку, который в те дни находился в руках большевиков. Армяне остались одни и были единственными, кто продолжал воевать, стараясь остановить наступление турок.
Армянские представители в Батуми попытались найти общий язык с татарами, однако те были наотрез неуступчивыми: они требовали не только Карабах, Зангезур и Нахичеван, но и большую часть Ереванской и Эчмиадзинской губерний, включая город Ереван. «Столицей Армении может быть Эчмиадзин,»— нагло заявляли Юсуфбеков, Хан-Хойский и Расул-заде. А они считались еще умеренными!
Что касается Грузии, то для грузин переговоры с турками были закончены, и Чхенкели начал тайные переговоры с немцами. Очень часто в Батуми появлялись грузинские политические деятели, и чувствовалось, что они что-то затевали, не ставя в известность остальных членов закавказской делегации.
Потом уже выяснилось, что грузины подготавливали декларацию независимости Грузии. 26 мая турецкая делегация вручила закавказской делегации ультиматум, в котором под диктовку татар были предъявлены новые требования. Причем турки заявляли, что на основе этих новых условий можно продолжать переговоры.
В тот же день, 26 мая, состоялось последнее, трагическое по своим последствиям, заседание Сейма, на котором Церетели сделал следующее заявление: «Грузинский народ остался один. От него отошли армяне и турки. В этих условиях наш долг сказать грузинскому народу:
«Ты остался один, у тебя нет правительства, нет своих представителей, нет закавказского единства, и если ты хочешь спасти себя, защитить свои интересы и интересы своей родины, ты должен иметь свое независимое государство. К несчастью, уже нет закавказского союза, и Сейм должен сложить с себя свои полномочия».
По требованию Грузии Сейм принял следующую резолюцию. «Учитывая, что в вопросах войны и мира возникли серьезные разногласия среди наций, входящих в состав Закавказской Республики, после чего стало не-возможным существование единого правительства для всего Закавказья, Сейм фиксирует факт разложения Закавказья и объявляет свои полномочия недействительными».
В середине дня Сейм был распущенн через 6 часов после этого в том же здании Ной Жордания
объявил о независимости Грузии. В тот же день в Батуми Чхенкели получил телеграмму: «Сегодня в 18 часов Национальный Совет объявил Грузию независимой республикой. Премьер-министром назначен Рамишвили, министром иностранных дел — Чхенкели. Сейм сложил с себя полномочия. Закавказской Республики больше не существует».
В тот же день Хал ил-бей представил свой последний ультиматум грузинской, армянской и татарской делегациям — каждой по отдельности.
Об истории создания и распада Закавказского Сейма
Об истории создания и распада Сейма подробно рассказал один из участников этих событий — видный грузинский политический деятель Г. И. Урартадзе. Мы приводим его рассказ полностью, чтобы наш читатель имел возможность ознакомиться также и с грузинской трактовкой этого вопроса.
(Часть 1) * * *
Одиннадцать месяцев терпеливо ждал Кавказ открытия Всероссийского Учредительного собрания, через которое он думал удовлетворить свои национальные чаяния. Но теперь, когда большевики разогнали его, наш край совершенно оторвался от Центра, и всякие сношения с ним прекратились.
Как только было получено известие о разгоне Всероссийского учредительного собрания, было созвано экстренное совещание Закавказского комиссариата и представителей всех революционных
организаций, которое единогласно постановило пригласить членов Всероссийского учредительного собрания от Кавказа и предложить им создать местную власть, которая разрешила бы все местные вопросы, среди которых самыми важными были вопросы мира и земли.
23 января открылось собрание депутатов от Закавказья, числом 26 человек. Собрание открыл от имени Комиссариата Е. П. Гегечкори. После его краткого вступительного слова собрание единогласно выбрало председателем Н. С. Чхеидзе, приняв следующее постановление;
«Обсудив политическое положение в связи с разгоном Учредительного собрания, совещание членов Учредительного собрания от Закавказья считает необходимым до созыва вновь Всероссийского учредительного собрания учредить Закавказский Сейм с законодательными функциями для разрешения местных вопросов.
Для определения числа членов Сейма уменьшить нормы избирательного закона для отдельных партий в три раза. Созыв Сейма назначить на 23 февраля».Перед закрытием совещания председатель Чхеидзе огласил письменное заявление большевиков, где они говорили, что «так как Сейм созывается, чтобы обмануть народ, — они отказываются от участия в работах Сейма».
На этом совещании с программной речью выступил и член собрания Н. Жордания. Он сказал:
«Члены Всероссийского учредительного собрания от Закавказья силой создавшегося положения вынуждены были собраться, чтобы разрешить наболевшие местные вопросы.
Не прекращая борьбы за Всероссийское учредительное собрание, члены Учредительного собрания от Закавказья вынуждены принять на себя разрешение местных вопросов, не ожидая полномочий от Центра. Чтобы придать большую авторитетность решениям собрания, необходимо уменьшить нормы избирательного закона с 60 тысяч до 20 тысяч.
Тогда состав собрания увеличится до 100 человек. Это собрание должно быть названо Закавказским сеймом, и он должен взять на себя верховную власть до созыва Всероссийского учредительного собрания. Даже после созыва Всероссийского учредительного собрания Сейм, вероятно, останется, так как Всероссийское учредительное собрание провозгласило Россию федеративной республикой… Создание Сейма не означает упразднения революционных краевых центров. У краевых революционных центров функции иные. Сейм не противопоставляется краевым центрам.
Революционные органы уйдут только тогда, когда будет установлен прочный нормальный правопорядок. Исходя из общегосударственных перспектив и из местных нужд, необходимо создать объединяющий все нации Центр. Таковым должен быть Сейм».
23 февраля открылся Закавказский Сейм. Все фракции единогласно предложили пост председателя Н. С. Чхеидзе. О деятельности Закавказского комиссариата с подробным отчетом выступил
Е. Гегечкори, который закончил свой доклад заявлением, что, так как теперь существует Сейм, Закавказский комиссариат, как временное правительство, уходит и передает председателю письменное заявление об отставке всего Комиссариата. Заявление было принято Сеймом, но Сейм просил Комиссариат остаться у власти до создания нового правительства.
На втором заседании Сейма, 1 марта, председатель Закавказского комиссариата Е. П. Гегечкори сделал доклад о ходе переговоров о заключении мира с Турцией. «Сейчас перед нами стоит вопрос, как спасти если не всю Россию, то по крайней мере ее часть, ибо мы только часть России. Если нам на территории нашего края удастся отвести и парализовать направленный удар, то Закавказский Сейм выполнит свой долг.
Позвольте мне остановить ваше внимание на том, что было сделано в этом отношении нами. 17 ноября мы получили от Командующего Турецкой армией письмо с предложением перемирия. Исходя из общей политической обстановки России, мы предложение приняли. Комиссариат предполагал, что во время перемирия соберется Всероссийское учредительное собрание, которое и выработает условия мира.
Соглашение по всем пунктам было достигнуто, и договор о перемирии был подписан 5 декабря, причем установлены демаркационные линии. 15 января было получено новое предложение о заключении мира. Наш Комиссариат, обменявшись мнениями с представителями Краевого центра, национальных центров и Главнокомандующим, постановил начать предварительные переговоры о мире. Определение же условий мира принадлежит Закавказскому Сейму, Закавказский комиссариат местом встречи наметил Трапезунд, куда скоро выедет наша делегация. Поэтому выработка условий мира — вопрос срочный, медлить нельзя».
Сейм признал вопрос срочным и выбрал специальную комиссию, которой поручил выработать «основные положения» по вопросу о мире. От имени этой комиссии, в тот же день, председатель комиссии Н. Рамишвили представил Сейму обширный доклад, который заканчивался так:
«Если, идя на почетный мир с Турцией, мы встретим непреодолимое препятствие с ее стороны, если Турция не пойдет нам навстречу, то все закавказские народности без различия партий и положений найдут в себе достаточно силы, чтобы общими усилиями отстоять интересы Закавказья и общие цели. Во всяком случае закавказские народности, идя на почетный мир с Турцией, сумеют защитить свои собственные интересы».
«Основные положения» для переговоров были приняты единогласно; они состояли из трех пунктов.
«I. Закавказский сейм при создавшихся условиях считает себя правомочным заключить мир с Турцией.
2. В основание заключенного мирного договора должно лечь
восстановление государственных границ России с Турцией, существовавших к моменту объявления войны в 1914 году.
3. Делегация добивается права на самоопределение для Восточной Анатолии, в частности автономии Турецкой Армении в рамках турецкой государственности».
2 марта, согласно постановлению Сейма, председатель Сейма Чхеидзе и председатель Закавказского комиссариата довели до сведения всех свой протест против Брест-Литовского договора, заявив, что Сейм «считает всякий договор, касающийся Закавказья и его границ, заключенный без его ведома, лишенным международного значения и обязательной для себя силы. При этом доводится до общего сведения, что Закавказским Сеймом уже выбрана мирная делегация, которая готова выехать в Трапезунд для окончательного заключения мира с Турцией».
Отрывок из книги Эдуарда Оганесяна «Век борьбы» Продолжение следует
Читать также: Армяне опьяненные революцией в России — 1917 г., Отношение армян к большевистскому перевороту, Ноябрь 1917 — Перемирие — Новые погромы армян в Баку — Подготовка турок к новой войне, Трапезундские переговоры — Отступление армян в страшных условиях, Отступление из Эрзерума – Переход войны в Восточную Армению, Предательская сдача и падение Карса
