Поистине чудесен город Ереван. И не только своими улицами, архитектурными и историческими памятниками, теплой атмосферой и неповторимым колоритом. Здесь часто случаются истории, которые иначе как чудом и не назовешь. Одну из таких любит вспоминать полковник в отставке Службы национальной безопасности РА Генрих Айрапетян.
Я коренной ереванец. Семья наша жила в самом центре города — на улице Раффи. В 30-е годы, когда Раффи сочли писателем не очень актуальным, ее переименовали в честь другого армянского писателя — Ованеса Туманяна.
Позже ей присвоили имя реабилитированного в 50-е годы бывшего Председателя Совнаркома Армении Саака Тер-Габриеляна и, наконец, теперь — древнеармянского историка Езника Кохбаци.
Но я до сих пор считаю себя парнем с Раффи.Самым красивым местом этой улицы был наш двор — большой, образованный трех- и четырехэтажными зданиями. Здесь жило около двухсот семей разных национальностей, вероисповеданий, взглядов, обычаев.
Подавляющее большинство жителей двора составляла интеллигенция — представители науки и искусства. В разное время здесь проживали архитекторы Торос Тороманян и Джим Торосян, литературовед Арутюн Чугурян, актер-чтец Владимир Абаджян, директор Картинной галереи Армении Александр Тер-Габриелян, ректор Ереванского медицинского института Вилен Аствацатурян и многие другие.
Самым уважаемым жителем двора был наш садовник, добряк Хаджи-Айк, который в 1932 году переехал в Армению из Греции. Он рассказывал, что прошел пешком из Афин в Иерусалим — к могиле Христа, а в доказательство показывал особую татуировку на левой руке.
С появлением Хаджи-Айка наш двор стал еще красивее. Все еще спали, а он и его супруга уже поливали деревья и цветы, которые сами и посадили. А еще в нашем дворе жили двое воров в законе — Алеш и Було.
Их присутствие гарантировало спокойствие и порядок. Именно поэтому «ковровая» лихорадка, от которой трясло весь город, нас миновала.Мне было девять, когда я впервые услышал эту историю.
Придя домой из школы, я увидел во дворе соседей, громко обсуждавших последнюю городскую новость. «А вы слышали, что с балконов третьих этажей непонятным образом стали пропадать ковры?» — начал разговор Хаджи-Айк.
Остальные ему не поверили: «Да не может такого быть, как это они могут пропадать с верхних этажей?» — «Очень даже может быть, — вмешалась активная тетя Гоар. — Сегодня я уже слышала эту историю. На рынке».
Эта новость и в последующие дни смаковалась в нашем милом, уютном дворе. Обсуждали ее и в школе. Что случалось с коврами, никто понять не мог. Знали только, что исчезают старинные ценные ковры, преимущественно с центральных улиц города, из-под носа блюстителей порядка.
Последний раз они загадочно испарились с балкона здания, которое находилось возле Первого отделения милиции (ранее — площадь Азизбекова, ныне — Сахарова). Тайна их исчезновения тогда так и осталась неразгаданной. Вернее, так полагали обычные жители города.
С тех пор прошло немало лет. С 1951 года я стал работать в органах внутренних дел Армянской ССР и познакомился с заместителем начальника Республиканского управления милиции полковником Хачиком Абраамяном.
Однажды после работы мы решили пройтись пешком. Добрались до площади Азизбекова, и вдруг Абраамян говорит: «Здесь в тридцатые годы пропадали ковры». Мне вспомнилась услышанная в детстве история и я попросил его рассказать об этом поподробнее.
У старых ереванцев было много ценных ковров, их выбивали и вывешивали на балконах вторых-третьих этажей. Дома в городе были в основном глинобитные, одноэтажные, с плоскими крышами.
Двух-, а тем более трехэтажных домов было мало и в них проживала городская знать. Ковры напоказ всем оставляли на перилах узорчатых деревянных балконов. Каждая хозяйка хотела продемонстрировать, какими дорогими персидскими или армянскими коврами («вишапагоргами») она владеет.
И вдруг они стали исчезать.Начальник Первого отделения милиции Еревана капитан Шахгельдян решил разгадать эту загадку. Он жил на улице Гнуни (ныне Вардананц). Со стороны улицы у него был деревянный балкон.
На ночь в качестве приманки он вывесил на перила свой собственный (единственный) дорогой хорасанский ковер, в подвальном помещении напротив дома посадил милиционеров, которые должны были наблюдать за происходящим.
Горе-наблюдатели проснулись ночью от истошного крика начальника, который стоял на балконе и размахивал руками — ковра уже не было. Уставшие милиционеры, которые договорились спать по очереди (каждый клялся, что дремал не более пяти минут) пропустили момент исчезновения ковра. Капитан Шахгельдян, уверявший, что вообще не спал этой ночью, слышал лошадиный цокот и скрип проезжавшего по улице фаэтона.
В уголовном розыске возникло несколько версий. (Среди них была и такая: ковры похищали воры-акробаты, но она отпала — речь шла о третьем этаже.) Забраться на балкон через крышу также было невозможно.
Разгуливать с четырехметровой лестницей — глупо. Было еще предположение, что, возможно, кража совершается пожарной командой при помощи длинной передвижной лестницы.
Организовали вторую засаду. Еще один дорогой ковер повесили на балконе третьего этажа, а напротив установили закрытый пост для трех сыщиков НКВД, в числе которых был и мой собеседник, тогда еще молодой сержант Хачик Абраамян. На третьи сутки, поздно ночью милиционеры услышали цокот копыт.
По улице ехал фаэтон с погашенными фонарями. Остановился под балконом, из него вышли двое, прихватив с собой мешок. Один начал выделывать руками какие-то странные движения, напоминавшие физзарядку, и ковер стал… медленно сползать с третьего этажа. Когда он шлепнулся на землю, милицейский наряд и задержал воров.
Ими оказались братья Мовсесовы — «гастролеры» из Тбилиси. В мешке они держали двух дрессированных сиамских котов. Один из братьев кидал кота с привязанной к нему веревкой вверх. Животное инстинктивно цеплялось длинными острыми когтями за ковер, а снизу начинали тянуть веревку, пока кот вместе с ковром не приземлялся на мостовой.
Если ковер был большим, в ход шел второй кот. При обыске в подвале ереванского дома Мовсесовых было обнаружено 5 ковров, среди которых и тот самый, хорасанский, принадлежавший начальнику милиции Шахгельдяну.
Досье
Генрих Айрапетян родился в 1926 году в Ереване.
1957г. — окончил юридический факультет Ереванского государственного университета.
1959—1963гг. — начальник Эчмиадзинского отделения КГБ Армении.
1964—1967гг. — начальник Ленинаканского отдела КГБ Армении.
1974—1988гг. — начальник Ереванского отдела КГБ Армении.
С 1987г. — помощник Первого секретаря ереванского Горкома КП Армении по военно-мобилизационной работе.
С 1988г. — заместитель директора по режиму и кадрам Ереванского приборостроительного завода «Базальт» Министерства судостроительной промышленности СССР.
1993—2003гг. — старший преподаватель-консультант Высших курсов Министерства национальной безопасности РА.
