Почему Шамиль сдался именно армянину Лазареву

Иван Давыдович Лазарев был человек действительно незаурядный. Государственный деятель, боевой генерал, участник Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, кавалер ордена Св. Георгия II степени

Будущий герой кавказских войн родился в небогатой армянской семье в городе Шуша. В 19 лет он поступил рядовым в Ширванский полк и сразу же получил боевое крещение: война с горцами была в самом разгаре. Первая награда – солдатский Георгиевский крест – была получена «за выдающуюся храбрость». И уже став офицером, Лазарев по-прежнему отличался исключительным бесстрашием, всегда шел в бой впереди своих солдат.

Всю свою жизнь Лазарев прослужил на Кавказе, военная карьера была успешной, но поистине многотрудной. Можно смело сказать: слава его в крае была велика и заслуженна, его уважали и свои, и чужие. Будучи в 1850-е годы главой военного управления в ряде районов Северного Кавказа (Мехтулинское ханство, Даргинский округ), он приобрел репутацию человека не только беззаветно храброго, но благородного и справедливого.

Под конец войны, когда Шамиль был в окружении и с ним начали вести переговоры о его сдаче, он пожелал встретится лично с Лазаревым и вести переговоры именно с ним. В их личной беседе Лазарев назвал его действия геройскими. Будучи горцем, Лазарев не подчинился приказу Евдакимова и отказался разоружить Шамиля перед его встречей с сардаром, объяснив это тем, что это ровно унижению.

Вот как описывается этот момент в книге М.Ибрагимовой «Имам Шамиль»: «Посреди толпы стоял около серой, оседланной лошади, облокотившись на стену одной из крайних сакель, человек мужественного роста, с угрюмым лицом. По величественной позе нетрудно было в нем узнать Шамиля.

Встретив мюридов приветствием, полковник Лазарев, не показывая вида, что узнал грозного повелителя Дагестана, спросил у мюридов: «Кто из вас Шамиль?» Все указали на высокого мужчину и единогласно ответили:

«Вот тот». Поздоровавшись с Шамилем, полковник Лазарев после тяжелого молчания сказал: «Шамиль, всему миру известно о твоих подвигах, и слава их не померкнет, если ты, покоряясь силе судьбы, выйдешь сегодня к главнокомандующему и предашься великодушию Государя-Императора, то спасешь от гибели тысячу человек, оставшихся в живых и тебе преданных.

Заверши свои славные подвиги поступком благоразумия и великодушия, а сардар может много для тебя сделать. Он будет ходатайствовать перед Государем об обеспечении будущности твоей и твоего семейства.

Шамиль колебался и предложил полковнику идти к его сыновьям, пока он вернется от главнокомандующего, на что Лазарев ответил: «Я не прислан к тебе аманатом… Если хочешь, пойдем теперь же, а не хочешь, то я уйду назад…»

Между тем некоторые мюриды, потрясая оружием, говорили, что за смерть их повелителя русские дорого заплатят, другие советовали Шамилю склоняться на убеждения полковника Лазарева.

Спустя некоторое время Шамиль спросил; если он явится к главнокомандующему, дозволено ли будет ему вернуться к своему семейству ? На что Лазарев ответил, что никто не хочет разлучить его с семейством и что, вероятно, не будет препятствовать возвращению его в аул.

Наконец, цепь солдат расступилась. Наступила минута, в которую совершилось величайшее событие в истории Кавказа. И это была самая тяжкая минута в жизни народного героя. Вот он выходит из родного аула, окруженный десятками мюридов, держащих ружья наготове.

Вдруг раздается восторженное, единоглассное и оглушительное «Ура!». Шамиль повернулся обратно в аул. Полковник Лазарев закричал вслед имаму: «Разве ты не понимаешь, что войска приветствуют тебя по приказу сардара?» Шамиль продолжил путь. Находчивость полковника поправила дело, готовое разрешиться печально.

«Я немедленно пошлю тебя к государю, – сказал князь Барятинский, указывая на полковника Трамповского. – Теперь же ты, как военнопленный, поедешь с ним в лагерь. Полковник Лазарев распорядится привезти туда и твое семейство». Затем главнокомандующий уехал в лагерь. Шамиль был поражен тем, что более он уже не вернется в Гуниб. Обращаясь к полковнику Лазареву, имам произнес: «Так ты обманул меня?» .

«Успокойся, – ответил полковник, – вспомни, что там были мои слова, а здесь приказание главнокомандующего, исполняй их, и ты не будешь раскаиваться!»

Наконец, он согласился и сел на лошадь. Его отвезли в лагерь, где ему приготовили особую палату. Когда он вошел в нее, то увидел, что ему приготовили чай в серебряном сервизе… Лазарев сам съездил в Гуниб за семейством имама, чтобы перевезти его в лагерь.

Когда он вошел в саклю, в которой жил Шамиль со своей семьей, молодой Кази-Магомед встретил его опечаленным лицом, и оно выражало многое… Вскоре он покинет свой дом со своими родственниками и больше не вернется сюда никогда. Не вернется сюда и Шамиль – хозяин семейства, покинувший свой родной очаг не по воле своей, а по воле божьей…

Иван Давыдович Лазарев, по происхождению карабахский армянин, хорошо знал жизнь и обычаи кавказских народов, он имел влияние как среди христианского, так и среди мусульманского населения. Заслуживает особого внимания тот факт, что в подконтрольных ему районах почти полностью прекратились кровавые распри и мятежи.

Местные жители считали его правителем суровым, но разумным и заслуживающим доверия. Недаром именно полковника Лазарева потребовал прислать к себе Шамиль для переговоров о сдаче! И тот действительно отправился к вождю горцев, причем один, без конвоя, а потом доставил Шамиля к генералу Барятинскому. В 1860 году Лазарев, уже генерал-майор, был назначен военным начальником Среднего Дагестана.

Одной из главных проблем, с которыми ему с самого начала пришлось столкнуться в крае, это вылазки небезызвестных абреков, которые грабили население, угоняли скот, похищали людей и при этом кичились своей доблестью и неуловимостью. Лазарев сразу же объявил, что абречество является преступлением, которое будет караться беспощадно. Первый же схваченный абрек был публично подвергнут жестокому телесному наказанию.

Местные муллы посчитали это оскорблением ислама. К Ивану Давыдовичу явилась большая группа старейшин и заявила, что телесные наказания противны святому Корану. Лазарев же, в подтверждение своей правоты, потребовал принести священную книгу и сам указал те места, которые смущенный мулла должен был зачитывать вслух перед всеми.

Надо ли говорить, какое впечатление произвел этот случай на всех присутствовавших и как возвысил авторитет «начальника края». В знак уважения к исламу Лазарев часто посещал мечети, следил за их состоянием, выделял средства беднейшим из них.

Генерал всегда стремился разъяснять свою политику, каждый свой шаг, умел добиваться результата словом, убеждением. Интересную характеристику отношений Лазарева с местным населением дает автор книги о нем, вышедшей в 1900 году в Тифлисе: «Его можно было видеть всегда окруженного толпою горцев, приходивших к нему для бесед или совещаний.

У него не было приемных часов. Его двери стояли открытыми настежь, и каждый смело приходил к нему со своими нуждами. Он был в высшей степени доступен, но умел сохранять гордый начальнический тон, не допускавший фамильярности, которая в глазах горцев роняет достоинство начальника»

Источник: nvo.ng.ru Автор: Александр Артурович Сагомонян – доктор исторических наук, профессор. Редакция Вне Строк