Микаэл Чамчян приводит дату битвы Айка с Бэлом – 2492 г. до н. э. Айк Наапет иногда отождествляется с богом Халди, а также Арамаздом (отцом Ваагна). Ерванди-ды, Ервандуни (Еруандуни) или Оронтиды (ок. 570 или 520-200 гг. до н. э.) – армянская царская династия, правившая Арменией в VI-IV вв. до н. э. в качестве персидских (ахеменидских) сатрапов Армении, в 323-200 гг. до н. э. в качестве царей Айраратского царства.
Её ответвлением иногда считается правившая Арменией во II-I вв. до н. э. династия Арташесидов. Мовсес Хоренаци (“История Армении”, кн. I, 22; II, 65, 37-44) упоминает о царе Ерванде, которого называет Ервандом I Кратковечным из рода исконных царей Айкидов (потомков Айка), отца легендарного царя Тиграна.
Следует от-метить, что имя Ерванд имеет исконно армянское, а не персидское происхождение (Г. Ваганян, В. Ваганян). Тиграна I Ервандида, армянского царя из династии Ервандидов, првившего около 560-535 гг. до н. э., М. Хоренаци называет “самым могущественным и рзумным из наших царей, превзошедшим в храбрости не только их, но и всех остальных”.
После переселения Айка из Вавилона на землю отцов его сыновья отвоевали земли Вавилона и Ассирии, Финикии и Киликии (М. Хоренаци). У пророка Иеремии “Аске-назское царство” упоминается рядом с Араратским (Иер. 51:27). Согласно комментарию А. П. Лопухина, Асканаз – родоначальник индоевропейского народа, жившего на юго-восточном берегу Черного моря близ западных границ Армении (Ветхий завет / Бытие / Глава 10).
Иосиф Флавий называет потомков Аскеназа – астаназийцы, при этом отмечает, что современные ему греки называли их фригийцами. Ashkenaz is often identified with the Scythians and Sarmatians, due in part to the use of the name “Ashkuz” (Saka) for the Scythians in Assyrian Akkadian inscriptions.
It may also refer to the Phrygians, who according to Homer’s Iliad settled around Lake Ascania. The Assyrian Gimirri and Hebrew Gomer have likewise been associated with the Cimmerians. Армянский историк О. Драсханакертци (10в.) отмечает, что Фирас (Тирас), отец Асканаза, Рифата и Торгома, переселяется в Европу.
“Фирас (арм. Тирас), от которого [родились] наши Асканаз и Торгом и который управ-ляемую им страну по имени своему прозвал Фракией… Сыновьями же Фираса (Тираса) были: Асканаз, от которого [произошли] сарматы, и Рифат, от которого произошли савроматы, и Торгом, который, согласно [пророку] Иеремии, страну нашу Асканазову соблаговолил своим именем [назвать] домом Торгомовым.
Ибо сперва именно Асканаз своим именем означил наш народ по причине своего старшинства. А от Елисы [сына] Иавана, предка греков, [произошли] сицилийцы и афиняне…”. “И, так как фракийцев Фирас производил от самого себя, стало необходимым, чтобы и прочие доставшиеся ему в удел пределы он, разделив их на три части, отдал во владение своим сыновьям. Так совершил он мудрое дело.
Асканазу, который изначала назвал наш народ своим именем – “Асканазо-вым”, достались во владение сарматы, Рифату – савроматы, а Торгом, получив во владение наш народ, вместо прежнего прозвания – “Асканазов” придал ему свое имя – “дом Торгомов”(Ованес Драсханакертци, История Армении. http://armenianhouse.org/draskha-nakertsi/history-ru/chapter1_10.html ). Иаван по О. Драсханакертци – четвертый сын Тира-са).
Греческий историк Геродот пишет, что среди фригийских племен есть племя ар-мении, говорящее на армянском языке (Геродот об Армении). Построенное Айком господское обиталище (храм знаний) он передает своему внуку Кадмосу, которому подвластны территории Финикии и Киликии, Сирии и Коммагены. По греческим мифам у эллинизированного Кадмоса было два брата – Килик и Финик, а также сестра Европа.
Таким образом, карта армянской империи (рис. 3) при Тигране II (95 -55 до н. э.) в какой-то мере релевантна карте подвластных Айкидам земель во 2 тыс. до н.э. Айк и его потомки, сохранив верность Ваагну, в подвластных территориях строили святилища в его честь, ведь Ваагн – первочеловек, “родовладыка” Айкидов.
Учитывая факт, что царский дом Ервандидов происходит из рода Айка Наапета, можем констатировать, что царь Антиох I Теос по праву мог считать себя “богом” (Теос), поскольку был из рода исконных царей Айкидов (потомков Ваагна, культ которого возродился и был распространен в подвластных им территориях).
Анализ хронологии истории Армении показывает, что государственная идеология и культура Айкидов влияли на Коммагену и доминировали в течение длительного периода времени. Это свидетельствует о том, что мнение немецких исследователей требует серьезной корректировки.
Рассматриваемый регион и обнаружен-ный “римский” артефакт с “неизвестным” богом относится не к парадигме восточных (ин-до-иранских, ассиро-вавилонских или римских) идеологий и культуры, а к парадигме конкретных древнеармянских традиций, которые будут рассмотрены ниже.
Результаты сравнительного анализа рельефного изображения обнаруженной стелы с мотивами “Песни о Ваагне”, а также с мотивами наскальных рисунков Армении (10-5тыс. до н.э.), каменных вишапакаров (драконовых камней) показывают, что основные изобразительные архетипы перечисленных каменных артефактов и архетипы песни идентичны, толкуются однозначно, являются “генетически родственными частями”
единого – целого, и характеризуют различные стадии трансформации образов, рожденных от единого первоисточника. Они дополняют и развивают рожденную в армянской культурной и мировоззренческой парадигме космогоническую модель сотворения мира, иллюстрируя основные принципы натурфилософии и метафизики, взаимодействие четырех основных сил – элементов природы.
На рельефе стелы изображен Ваагн со всеми своими атрибутами как венец генезиса и взаимодействия четырех основных сил природы. Это удивительное открытие, достоверность которого внимательный и вдумчивый читатель может легко и самостоятельно проверить и убедиться в истине. Для этого приведем текст песни о рождении Ваагна в переводе на русский язык.
Песнь о Ваагне и ее архетипы
“Небеса и Земля были в муках родин,
Морей багрянец был в страдании родин,
Из воды возник алый тростник,
Из горла его дым возник,
Из горла его пламень возник,
Из того огня младенец возник,
И были его власы из огня, Была его брада из огня,
И, как солнце, был прекрасен лик”. (Перевод В. Брюсова)
Б. Зулумян (Москва) считает, что в песне содержатся древние пласты архетипического сознания и мифологического космогонического мировосприятия. Она отмечает, что все основные смысловые единицы песни являются архетипами. Исследователь отмечает: “В “Песне о Ваагне” присутствуют по крайней мере семь архетипов.
Это: небо, земля, море (вода), тростник (дерево), юный бог (младенец), рождение, огонь – солнце”. На стеле, обнаруженной немецкими учеными, мы отчетливо видим все атрибуты Ваагна (рис. 1).
Изобразительные элементы рельефа служат в качестве визуальных иллюстраций смысловых архетипов песни, как уникальный фактор, свидетельствующий о сохранении древних традиций, типично армянских ценностей, инвариантных для мирового нематериального наследия мировоззренческих архетипов песни.
Это и небо, и земля, море (вода), чаша, образованная листьями (лотоса) и початками кукурузы, дерево, астрологические символы, бородатый мужчина – богочеловек, защитник в доспехах (тело выходит из стилизованных растительных элементов (листьев) – акт рождения), огонь – диск солнца и солнечная ладья, утренняя звезда (символ рассвета, восхода солнца), вось-миконечная розетка – типично армянский орнаментальный символ жизни и плодородия, змея – дракон (как символ сил зла, смерти и тьмы), ошибочно трактуемый некоторыми специалистами как рог.
“Ваагн – это бог, во многих чертах единый для индоевропейского пантеона. Общ-ность индоевропейского божественного пантеона уходит корнями во времена отделения языков от праиндоевропейского корня, ибо мифология не отделима от языка, тем более на столь ранних стадиях развития” (http://hpj.asj-oa.am/2457/1/2007-3(38).pdf). Академик В.В. Иванов, считал, что в тексте армянской песни в наиболее чистом виде сохранились черты, присущие индоевропейскому (индо-ирано-греко-армянскому) мифологическому мышлению (“Выделение различных хронологических слоев в древнеармянском и первоначальной структуры текста гимна Ва(х)агну”. – ИФЖ, 1983, 4, с. 22–43).
В целом, в ми-фологиях индоевропейского, а также ассиро-вавилонского и шумеро-аккадского ареалов под влиянием культа Ваагна сформировались определенные черты индийского Индры и иранского Вертрагна, а также греческих Зевса, Геракла и Прометея, римских Юпитера и Геркулеса, сирийского Ваала, ассиро-вавилонского Баала.
Имя Ваагн отражает первичную близнечность четырех основных сил природы, в том числе, неба и земли, которая трансформируется в структуру имени рожденного ими бога (Г.Ваганян, В. Ваганян, 2010-2014гг.). Оно означает и “сияющее дневное небо”, и рассвет, и огонь и пламя, и глаза. Его волосы и борода атрибуты солнца, огня и пламени. Ваагн бог-громовержец, драконоборец, защитник, освободитель небесных и земных вод, символ плодородия, создатель человеческого рода, законодатель, учитель.
Молния и дерево – его атрибуты. Для сравнения отметим, что в образе Зевса (греческого Геракла, римского Геркулеса или Юпитера) отсутствуют солярные функции. В нижней части рельеф-ного изображения на стеле находится общий “источник – сил” – земной и солнечный диски.
Они расположены сверху морской и солнечной ладьи (когда солнце, делая круговорот жизни, заходит (по армянским мифам солнце спускается на дно моря Ванского в лоно матери для отдыха). Небесная ладья солнца (на котором оно восходит) отражает идею вечного движения, круговорот солнца, ритмы света и тьмы).
В центре солнечного диска изображен типично армянский символ – восьмиконечная розетка, олицетворяющая веч-ную жизнь, силу любви, союз мужского и женского начал – синкретический образ Ваагна и его возлюбленной невесты Астхик, букв. “звездочка”.
Море – это именно небесное море, охваченное пламенем (по М. Абегяну), море, воздух, небеса и земля находятся в муках родин – это картина катастрофических природных явлений, характерных при извержении вулканов, когда бушуют молнии, раздаются раскаты грома, когда идут грозы в момент рождения молнии.
Описание рельефного изображения и мотивов песни – картина грозового неба при извержении вулканов надземных и подземных, а красненький тростник (из песни) или лепестки водяного цветка лотоса (из рельефа) символизирует акт рождения, извержения вулкана и молнии.
От молнии, от брака (союза четырех сил природы) рождается герой, обладающий сверхъестественными способностями. Молния, как объясняет М. Абегян, связана с растениями и часто изображается в виде колючки, терновника.
Борьба героя с драконом (с последствиями извержения вулкана, смертельной, огненно-кровавой лавы, вытекающей из горловины кратера и из пурпурного моря напоминают образ огромной змеи) завершается полным поражением сил хаоса, зла и тьмы. Ваагн на рельефе победитель, защитник и спаситель. Он левой рукой держит дерево (жизни), которое словно находится под защитой.
Из огненных небесных и земных морей – неба и земли, рождается красненький тростник (из песни), а также змея – дракон, которая вступают в битву с героем. Родившись, он без страха идет на задерживающие живительную влагу силы, олицетворенные в образе змеи (дракона), и побеждает дракона во имя жизни. Освобожденные воды льются на землю, питая ее. На божестве две початки кукурузы – символы богатства урожая.
Рассматриваемый сюжет (рис. 1) можно толковать как восход солнца (с интерпретацией круговорота, движения, плавания ладьи солнца), а также как акт оплодотворения, в результате которого создается и расцветает все живое (иллюстрируется семантикой восьмиконечной розетки). Речь идет о восходе солнца, об утренней заре, побеждающей и изгоняющей мрак, хаос, силы тьмы.
Справа от диска солца находится изображение утренней звезды (атрибут рассвета и небес). Учитывая вышеизложенное, следует напомнить, что в Ваагне (в мотивах песни) сочетается множество функций: бога-солнца, огня и молний – громовержца, драконоборца, защитника, освободителя вод, оплодотворителя и созидателя.
“Семантически тростник, – замечает В.В. Иванов, – может связываться с тем же представлением, что и развивающийся далее образ пламени и мужского божества”. “В нашем Ваагне также увидели Солнце, ибо персонификация грозовых
и солярных явлений по причине схожества в природе, в мифах многих народов похожи друг на друга и даже заменяют, т. е. одна проходит на место другого” (М. Абегян).
Характерологической, инвариантной чертой мотивов песни, структуры композиции стелы, их инвариантной, единой сущностью является онтологическая функция сотворения мира, рождение первочеловека, а также демонстрация истоков его сверхчеловеческих способностей (интегрирующих союз четырех основных сил природы и их качеств).
Здесь следует напомнить факт, что семантика взаимодействия четырех сил природы характерна особенностям природы, вулканических гор Армянского нагорья, в котором извергались раскаленные камни, бушевало пламя дыма и огня, текли реки лавин как огненные змеи, уничтожавшие все живое, растительный и водные миры, озера и моря, когда искусственные затмения солнца и луны рассматривались как следствие того, как змеи и драконы проглатывают солнце или луну.
Армяне Ванское озеро называли морем, поскольку когда-то оно действительно было морем. Об этом упоминает также В.Н. Топоров в своих рас-суждениях по поводу мифологемы моря. В ассирийских источниках Ван назывался северным армянским морем, а Урмия – южным армянским морем. Принципы натурфилософии
и метафизики, космогоническая интерпретация подвигов Ваагна расширяют как семантическое поле текста песни, так и поле толкования мотивов рельефа. Именно из первобытного хаоса рождаются четыре стихии, которые непрестанно взаимодействуют и превращаются в друг друга: вода, воздух, огонь, земля. В тексте песни и в рельефном изображении мы видим присутствие и земли, и неба (воздуха), и огня, и моря (воды). В рельефе, по мнению авторов, и в песне о Ваагне, по мнению В.Н. Топорова, “рисуется картина всего мироздания в ее тройном аспекте и по нисходящему ряду – от космоса к человеку”.
Подобныe закономерности идентифицированы и выделены авторами в композициях наскальных рисунков Армении (Г.Ваганян, В. Ваганян). Песнь о рождении Ваагна, а также изобразительные мотивы стелы могли родиться именно в ареале Армянского нагорья (в ареале Ванского моря, но никак не в греческом или римском, тем более в ассирвавилонском или аккадошумерском, египетском либо парфянском мире). Не случайно, что именно в горах Кавказа по воле Зевса наказывается Прометей.
Приплыв в Колхиду, греческие аргонавты похищают золотое руно. Зевс, ос-лепленный красотой Европы (сестры Кадмоса), похищает ее из Финикии. Именно Кадмос (внук Айка и владыка господского обиталища) создает финикийский алфавит, а затем и греческий (Г. Ваганян, В. Ваганян).
Именно Фирас или Тирас (дед Айка) переселился из Армянского нагорья в Европу и “фракийцев Фирас производил от самого себя” и “который управляемую им страну по имени своему прозвал Фракией”. Асканаз переселился из своей страны (народа Асканаза) на побережье Черного моря, оставив дом младшему брату Торгому, и дом был переименован в дом Торгома.
Правители Армении – Ервандиды от Айкидов, как исконные наследники родоначальника дома Торгома, обладали властью над Коммагеной, создав там армянское царство. Царь Швеции Ньерд после долгих поисков находит страну своих ванских предков (ванов) – Ваналанд и женится на девушке из ванов (Ванского царства, дома Торгома).
Один (герой, мифический персонаж скандинавско-германской мифологии) из асов, из рода Асканаза (сарматов) с побережья Черного моря переселился в Скандинавию, став вместе с ванами основателями шведской царской династии.
В различных мифологиях именно в момент отделения земли и неба рождается Мировое дерево (яйцо, гора, камень, лотос). Именно из него рождается человек. Во многих мифах предвечный младенец рождается от водного растения, что расширяют понимание мотивов песни и изображения на стеле.
На стеле из листьев лотоса “рождается”, растет бородатый мужчина. Его одежда напоминает одежду армянского царя Антиоха из святилища Коммагены. Она украшена восьмиконечными звездами (рис. 5).
Эта картина отражает целостность и единство идеологических, религиозных особенностей сюжета песни и рельефа стелы. Если в песне речь идет об акте рождения и чертах героя, то в рельефе кро-ме акта рождения представлены атрибуты героя (божества), характеризующие природу его деяний и подвигов.
Рождение Ваагна (из песни) и образ его на рельефе стелы есть синтетическая кар-тина восхода солнца. У ванских армян был свадебний обычай на заре подниматься на плоские крыши домов и восхвалять рождение солнца. У древних египтян и у шумеров, у народов, населявших приречные районы, Мировое дерево воплощается в образе тростника или лотоса.
Армяне, населяющие верховья Тигра и Ефрата (Геродот), имели отчетливые представление о Мировом дереве в виде тростника, в виде различных форм креста рождения и бескрылого креста смерти. Во всяком случае, армянские наскальные рисунки (10-5 тыс. до н.э.), вишапакары (драконовые камни – стелы из базальта, 5-2 тыс. до н.э.), транс-формированные в различные доязыческие и языческие стелы, крест–камни (1 тыс. до н.э.),
а затем в христианские средневековые крест-камни, отражают различные стадии позна-ния, идеологии и искусства художественного описания картины сотворения мира, актов рождения и смерти.
Юный герой выбегает из горнила тростника, изрыгающего огонь и дым. Бородатый мужчина растет из чаши листьев, вырастающих из единого источника. Каждодневное рождение солнца – аналог сотворения мира, что прославлялось в утренней молитве ванских старцев, так же, как и победа солнца над грозовыми тучами (Б. Зулумян).
В египетской мифологии бог солнца Ра каждую ночь борется со змеем Апопом, выпивающим всю воду Нила, побеждает его, и с наступлением рассвета вода возвращается в русло реки, а Ра начинает свое путешествие по небосводу. Зевс борется с хтоническими силами, Тифоном, имеющим образ змеи.
Вишапы – змеи, в армянских народных представлениях задерживали воду (в наскальных рисунках они олицетворяли природные катаклизмы, извержения вулканов и лаву, разрушающие истоки вод, рек, озер и морей). Чтобы восторжествовала жизнь, нужно победить темные силы – вишапов (змей). Ваагн – убийца вишапов. “Солнечность” его четко выделяется из песни: у него огонь – волосы, борода – пламя,
глаза – как два солнца. “Если вновь вернуться к юнговской теории архетипа, то все действия и образы, которые мы наблюдаем в “Песне о Ваагне”, имеют аналоги во внутреннем мире человека: море – материнское лоно, полое горнило водного растения символизирует рождение ребенка, вода – место зарождения жизни и т. д. Младенец – носитель света, побеждает мрак, то есть изначальное психическое страдание – бессознательное, низший мир, воплощенный в образах вишапов, драконов. Свет разума озаряет темную душу первобытного человека, подавляет аффекты, гармонизирует внутренний мир, хаос преображает в космос” (Б. Зулумян).
Однако, перейдем к стеле – к культурному произведению, синтезирующему знания предков, уровень развития идеологии и искусства. Возможно, это обстоятельство и вынудило строителей и мастеров, древних жрецов святилищ, храмов, а также служителей христианской церкви сохранить удивительный по богатству артефакт, спрятав его от лишних глаз в кладке христианской стены.
Ведь некоторые важные черты Ваагна перешли к языческим богам, к Халди периода Ванского царства и Шивини, к Митре, к Арамазду, а затем к Христу. Таким образом, “древние восточные традиции” восходят к армянским корням, свидетельствуют о факте, который впервые озвучил академик Н. Марр, характеризуя зна-чимость, информативность, информоемкость, знаниеемкость армянских культурных традиций.
На рисунках 4-15 можно увидеть изобразительные архетипы, иллюстрирующие этапы трансформации образов различные культурных героев на артефактах, обнаруженных на территории исторической Армении, начиная с эпохи царств Асканаза, Торгома и Тиграна Ервандида до эпохи средневековой христианской Армении.
Читать также: Царство Комагене – Изображение Ваагна на базальтовой стеле
Царь Коммагены Антиох I Теос Ервандид
Ликуй, Армения тысяч вишапов, Солнце спасения, Ваагна своего ты увидела (И. Иоаннисиан, “Рождение Ваагна”) Ваганян Г., профессор, Ваганян В., кандидат искусствоведения
